– А чего ты вообще вспомнил про эти противные кексы?
– Будь другом, сгоняй за ними в магазин! – Алек мазнул себе по лицу рукой и испачкал нос. – Уж больно люблю после возни с техникой попить с ними чая.
– Ладно, но я их есть не буду, – писатель достал из кармана ключи от автомобиля. – Себе я куплю нормальной еды…
– Ты, что, собрался ехать на машине?
– Ну, да.
– Но ты уже раз десять приложился к фляжке…
– Ладно, моралист, – Денис закатил глаза. – Пройдусь пешком.
Денису несколько раз приходилось возвращаться в магазин с половины пути до дома из-за звонков Алека, просившего докупить то одно, то другое. Не на шутку раздраженный, писатель, наконец, вернулся домой, но своего гостя в гараже не нашел. Когда Денис выкладывал покупки из пакета на кухонный стол, Алек спустился к нему со второго этажа.
– Что ты там делал?
– Мыл руки, – сказал гость, явно обиженный недоверием писателя. – В раковине на кухне – не помоешь из-за горы посуды, а в ванной комнате под лестницей не работают краны…
– Что с мотоциклом? – спросил Денис, рассматривая черное пятно копоти на носу своего гостя.
– Вал.
– Чего?
– От коррозии разъело вал привода помпы.
– И где его купить?
– На такой старый мотоцикл? Нигде. Я попрошу своего знакомого токаря, и он выточит тебе новый…
Они сели пить чай, и никто из них долго не нарушал воцарившегося за столом неловкого молчания. Гость часто начинал пристально смотреть на хозяина дома, от чего тот отводил глаза в сторону, делая вид, что заинтересовался рисунком на упаковке кексов или узором на чайной чашке.
– Как дела, вообще? – нарушил затянувшееся молчание Алек. – Чем себя развлекаешь последнее время?
– Ну, завтра свидание, – сам не зная почему, неожиданно сказал Денис. – Посмотрим, что из этого выйдет…
– Даже так, – гость помрачнел. – Но ты же понимаешь, что с моей племянницей не сравнится ни одна женщина? Ты всегда должен помнить, какого человека не сберег.
– Я ни на секунду этого не забываю, так что эти твои слова были лишними…
– А с другой стороны, сколько можно быть одному, верно? – Алек снова неожиданно подобрел. – Кстати, много у тебя было женщин после Веры?
– Для гостя, ты задаешь слишком бестактные вопросы, Алек.
– И все же?
– Ни одной.
– Ничего себе! За восемь лет ты ни разу не был с женщиной? Как тебя только пополам не порвало!
– Ты знаешь, что первые два года было не до того. Сказать, что было плохо, значит – ничего не сказать. А потом все как-то пошло по накатанной…
– Ну, тогда удачи тебе завтра. Какая хоть она?
– Не знаю. Обычная.
– Ну, она тебе хотя бы нравится?
– Ну да, конечно, – писатель отвел глаза. – Очень нравится…
За столом снова повисло неловкое молчание, во время которого Алек не переставал