– Прости, отче! Прости!
Из дома у ворот, где располагалась стража, вышел молодой, франтовато одетый идальго, с лентой офицера через плечо.
– Что тут, Гарсиа? Почему ты прекратил стонать свою песню? – а потом тоже удивлённо уставился на монаха. – Это ещё что за чучело? Откуда ты взялся? – бормотал офицер, недоумённо наблюдая, как всегда отличающийся буйным и строптивым нравом здоровяк Гарсиа, склонил покорно голову под руку монаха, и ластиться под ней словно котёнок, закрыв глаза, а по покрытым пылью щекам его, оставляя две дорожки, катятся слёзы. – Да какого тут происходит?! Ты кто таков? Как звать тебя? С чем пожаловал? Слышь, ты, святоша?!
Не отвечая на вопросы и оскорбления, монах начал произносить молитву, и офицер, которого звали Ниньо, немного постояв, не отдавая себе отчёта в собственных действиях, упал на колени, и стал вслед за ним шептать слова молитвы.
Так весть о молодом монахе, одним лишь проникновенным словом Божьим, наповал сразившем отчаянного храбреца Ниньо Алвареса де Перейра-Карвахаля, быстро облетела маленький гарнизон Мелильи и всё христианское население города.
И чрезвычайно обрадовался прибытию столь сильного проповедника, отец-настоятель церкви Священного сердца Иисуса, дон Педро Хименес, из знатного и богатого рода грандов Тельес-Хиронов, знаменитого на всю Испанию.
Дон Педро был стар, он страдал подагрой и водянкой, к тому же подхватил, злостно треплющую его изношенное тело африканскую лихорадку, и знал, что дни его сочтены. Но он не мог умереть, не мог оставить паству свою, без Божьего слова и Его благословения! Теперь же, с прибытием этого монаха, дон Педро с радостью и улыбкой ожидал скорой смерти, как блага, как избавления от болезней и болей. Он предвкушал в мечтаниях своих, как входит в Чертоги Небесные, в Царство Божье, в Царство Небесное, и как в очию лицезреет Сына Божьего, Спасителя нашего Иисуса Христа!
– Подойди, – слабым, измученным голосом, просипел дон Педро. – Как звать тебя?
– Брат Альваро, – встав на колени, он впервые, за все годы своей ещё довольно молодой жизни растерялся, не зная, как облегчить страдания и муки, этого столь достойного человека.
Слава Педро Хименеса, бесстрашного миссионера и проповедника, долгие годы несшего Веру Христову вглубь пустыни Сахары, распространяя её среди дикарей-кочевников, была широко известна в Северной Африке и даже далеко за её пределами. И все священники и монахи, взвалившие на себя тяжкий груз миссионерства, наслушавшись рассказов о подвигах Педро Хименеса, хотели походить на него. Немало слышал о нём и Альваро, но он пришёл слишком поздно – отец Хименес умирал…
– Рукоположен ли ты в сан, брат Альваро?
– Нет, падре. Я лишь простой монах.
– Хм… Знаешь ли ты молитвы, Святое Писание, и все уставы церковной службы?
– Да, падре. В монастыре Святого Варфоломея, нас обучали этому.
– Хорошо… Но ты, слишком молод… Это, смущает меня. Ладно,