Дни Леонида Евгеньевича мало отличались от заведённого им ранее распорядка. Проснувшись рано утром, разбуженный холодным и влажным носом уже повзрослевшего Принца Уэльского уткнувшемся ему в щёку, сообщавшего, что пора на прогулку, Тычина одевался и взяв собаку на поводок спускался по лестнице во двор своей сталинской четырёх этажки на Пушкинской, затем шёл к скверу у городской Думы и Дома культуры. В эти ранние часы улицы в центре города были ещё пустынны, первые спешащие на работу мурманчане стекались из своих дворов ручейками на остановки городского транспорта и Леонид Евгеньевич уже в сквере спускал с поводка Принца Уэльского, который весело и с энтузиазмом носился между деревьями и сквозь кустарники изредка дружелюбно обнюхиваясь с редкими собаками, которых тоже выводили на утреннюю прогулку из соседних домов. Затем они вдвоём возвращались домой, где пожилой мужчина кормил питомца и готовил себе завтрак. Обычно это была овсяная каша с кусочками фруктов, банана или яблока, или заправленная каким-нибудь ягодным джемом или омлет с помидорами и луком. Придерживаясь диеты установленной ещё бывшей супругой Леонид Евгеньевич старался не есть много жирной и жаренной пищи, мясо позволял себе редко, по праздникам и в основном не жирное, постное. Любил не жирную рыбу, треску и камбалу, спагетти с мелко натёртым сыром, иногда позволял себе сухое красное грузинское «Киндзмараули» на ужин или бутылочку пива, если был значимый футбольный матч по спортивному каналу.
Фотография жены и сына Артёма стояли у Тычины на серванте рядом с телевизором и ложась спасть он рассказывал им как прошёл его день и желал спокойной ночи. Сердце Леонида Евгеньевича до сих пор щемило при воспоминании о безвременной потере родных и слёзы иногда непроизвольно сочились из его глаз.
С весны до осени в хорошую погоду Леонид Евгеньевич иногда бегал трусцой по городскому стадиону, который находился недалеко от его дома. Но знакомств с другими пенсионерами он не заводил, те обычно здесь же по утрам занимались вошедшей в тренд «скандинавской» ходьбой с лыжными палками и передвигались по беговым дорожкам стадиона небольшими группками. В средствах Леонид Евгеньевич особенно не нуждался хотя пенсия у него была не большая, он был человек не расточительный, довольствовался малым. Он имел небольшой сберегательный счёт в банке, суммой которого правда после смерти жены не интересовался. Вещи свои носил бережно, хотя имел в гардеробе пару хороших костюмов, которые они покупали ещё с женой по случаю, в туристической поездке в Италии, и несколько пар приличной обуви и хорошие швейцарские часы подаренные ему сыном Артёмом после своего первого самостоятельного рейса. Сын Леонида Евгеньевича окончив мореходку ходил в море вторым штурманом на рыбаках, большую часть своей небольшой