И вот, продолжая биться со своей «трансляцией из сумасшедшего дома» о двери московских радиостанций, я продолжаю играть в Московском ТЮЗе. С Камой Гинкасом мы выпускаем даже чудесную работу «Сны изгнания» по картинам Шагала, где я придумываю роль (опять же) «Спятившего реббе», так же прострочившего весь спектакль забавными монологами о природе реальности. И вот, воспаленный глубинной вспышкой озарения, персонаж этот снова вылетает на сцену: «Я узрел его в доме своём, среди всех этих обыденных вещей. Он возник неожиданно и стал неописуемо единым, и слился со мной, и врос в меня так, что не было ничего между нами. Так огонь врастает в железо и свет в стекло. И он сделал меня подобным огню и подобным свету. Мне неведомо, как изъяснить вам это чудо – я человек по природе, и ангел – милостью господней!»… и книга в его руках, под пристальным взглядом господа, уже воспламеняется реальным огнём.
Я не раскрою вам секрета, как технологически был устроен этот трюк, но эффект был, конечно же, ошеломительным. Указывая на этого персонажа, Гинкас скажет после одного из спектаклей: «Ты сыграл в нём меня». Но он ошибся. Его сыграл не я, но кто-то другой.
И вот, окончательно потеряв надежду, я уже решаюсь (конечно, из фатальной безысходности) на дикую, как кажется, выходку – подарить свою «Трансляцию из сумасшедшего дома» кому-нибудь более удачливому. Я иду к Роме Трахтенбергу, с которым знаком ещё по Питеру, он ведет на «Европа plus» шальное (и действительно очень талантливое) шоу с отгадыванием финалов анекдотов. Говорю, так мол и так. Он же, взглянув на меня бездонно мудрыми еврейскими глазами, со словами: «Я знаю кому это понравится», уже набирает номер и говорит в трубку: «Дима, если ты не выслушаешь этого парня, ты будешь полным идиотом. Он создал гениальный продукт». Через пару дней мой телефон взрывается истошным криком, и выдержанный женский голос приглашает меня на встречу. Так начнется одна из главных мистификаций моей жизни под названием «Franky-show» на радио Серебряный