Таким образом всё, что происходит с нами и вокруг нас, есть результат интеракций между составляющими Вселенной, а потому всё, что мы видим, должно объясняться именно ими и ничем более. Вместе с тем понятно, что учесть каждую деталь мы не в состоянии. Так получается как вследствие самого их числа – это наименьшая наша проблема – так и благодаря вероятностной их природе – а это уже большой вопрос – из-за которой сказать что-то наверняка не представляется возможным – только статистически, что, очевидно, нас не удовлетворит, если, конечно, мы хотим точности. Помимо прочего, остаётся довольно высокая вероятность того, что мы далеко не всё знаем, и тогда все наши расчёты никуда не годятся.
Собственно говоря, последнее – это и есть самый серьёзный урок, который мы обязаны выучить. С одной стороны, более чем правдоподобно то, что существует какие-то ещё частицы, которые мы ещё не учли, но которые при этом оказывают огромное – или нет, по всей видимости второе нерелевантно – влияние на то, что мы наблюдаем, с другой – нельзя игнорировать то, что имеются такие взаимодействия, которые нам неизвестны, но которые опять же критичны.
Рассмотрим знакомый многим эффект бабочки. Его суть состоит в том, что взмах этого насекомого в одном месте способен произвести ураган где-то вдалеке просто в силу положительной – или отрицательной, если судить по последствиям – обратной связи, как в случае с домино – разумеется, соответствующим образом выстроенное. Невидимые нам составляющие материи и их активность работают приблизительно также, если и не более драматично.
Естественное – это то, что следовало бы ожидать, принимая во внимание начальные условия и всех игроков, а также их расположение и другие их свойства. Тогда мы всего лишь запускаем алгоритм – или их комбинацию – скармливая ему эти данные, и на выходе получаем нечто предсказуемое – если, разумеется, наши формулы, сведения и расчёты верны и полны. Однако как сделать это, если мы – пусть даже и отчасти – невежественны относительно множества вещей?
Вообще-то это то, чем до сего дня занималась наука. Она отыскивала неизвестное, изучала его, включала в свой компендиум знаний, выявляла закономерности, создавала теории, а затем либо их доказывала, либо опровергала. Это процесс не имеет конца – если конечно, разделять определённые формы веры в познаваемость мира, агностикам в таком случае ничего не остаётся – по меньшей мере, если правы К. Поппер и Т. Кун, и вряд ли у него было начало – ещё предшественники людей интересовались тем, как устроена реальность – и прогресс у него оказался довольно внушительным.
Как бы то ни было, но это так, если только мы не обманывали себя – непредумышленно, конечно, впрочем, сознательное заблуждение крайне сомнительно – или не ошибались. Но то, и другое не исключено. К конце концов, в физике элементарных частиц мы оперируем статистическими методами, а они