Как только пошел дым от алтаря, старшая жрица (как понял Василий), начала пение.
Что за язык это был – не понятно. Каждый язык имеет свой тембр, частоту, звучание. Но то, что слышал Василий, нельзя было ассоциировать, ни с одним известным ему языком.
Звучание слов было довольно мелодичным, без резких звуков. Под эту песню девушки стали танцевать, подхватили Василия под руки и подвели к алтарю. Затем стали его водить возле алтаря, и он увидел, что они пытаются держать его все время в дыму, который исходил от угольков, лежащих на нем. Что это дымило, было непонятно, но дым был приятен и Василий вдыхал его с удовольствием. Он почувствовал, что расслабляется и на него спускается умиротворение.
«Настоящее очищение и тела, и души» – подумал он.
Проведя его третий раз вокруг алтаря, девушки отвели его в сторону, и тут чудесным образом закончилось пение жрицы. К нему подошла Илусана и Атарик, а так же девушки со старшей жрицей, которая и повела их дальше по коридору.
– Что это за язык, на котором пела жрица? – спросил по дороге Василий Атарика.
– Это священный тайный язык, который понимают только лишь жрицы, – ответил тот ему.– Кто-то говорит, что это древний язык наших предков, кто-то говорит, что это язык на котором с нами общается Потния и Иштар. Этому языку обучаются только лишь одаренные девочки. Но вначале они дают клятву, что никогда не выдадут тайну этого священного языка непосвященному.
Стены коридора были украшены изображениями юношей и девушек, которые куда то несли какие то дары.
«Коридор процессий» – вспомнил Василий эти фрески, а точнее их копии, которые висели в Кносском дворце. Но сейчас он выглядел абсолютно по -другому.
Копия фрески из коридора процессий в Кносском дворце.
По длинному коридору вся эта процессия подошла к тяжелым дверям, возле которых стояли два стражника. Они были такими же как и те, что стояли на входе в центр, только может быть были выше их.
Как только они подошли к этим дверям, стража подтянулась, двери распахнулись, и Василий со своими сопровождающими вошли в зал.
Это было небольшое помещение, по сравнению с современными тронными залами.
Под стеной стояло два каменных кресла, изготовленных из алебастра, а рядом под стеной стояли каменные скамьи.
В креслах, на шкурах восседала красивая женщина лет 35—40, с красивой прической, в платье шитом золотом, и мужчина, лет 40, в белоснежном килте- юбке с золотым кинжалом за поясом.
Кожа женщины была настолько бледна, что она казалась больше мертвой, чем живой. Такой белизны Василий никогда не видел. Это была не пудра, это был цвет ее кожи.
Глаза