– Я видела тебя из окна, Ирма. Тебя и Генриха. Где вы так промокли? – спросила Констанц, когда Ирма вошла в комнату.
– Он стоял под дождём, когда я вышла из храма. Мне пришлось предложить ему свой зонтик. Но, как видишь, моё доброе дело оказалось напрасным.
– Зато он довёз тебя до дома! А Франц и Альберт приехали с ним?
– Слушай, я об этом даже не спросила! – отвечала ей Ирма, переодеваясь за японской ширмой.
– Чем же ты была занята всё время, пока вы ехали домой?
– Видишь мои бусы? – Ирма выглянула из-за ширмы.
– Нет, не вижу! – посмотрев на неё в зеркало, отозвалась Констанц.
– Вот и я не вижу! Как только мы сели в машину я нечаянно за них зацепилась, когда отдавала плед администратору кафе. Они рассыпались по всему салону автомобиля, и мы с Генрихом хохотали и собирали бусины всю дорогу до дома. Даже стукнулись лбами! Смотри, какая у меня шишка! – с этими словами она подошла к сестре поближе и убрала волосы со лба, чтобы та смогла получше рассмотреть отличную розовую шишку. Девушки рассмеялись. В комнату вошла мать и спросила:
– Вы помните, что завтра вам рано вставать?
– Дааа…
– И вы конечно сложили вещи?
– Нееет…
– Займитесь этим. Мы с отцом уезжаем на вокзал через час. Прошу вас спуститься через полчаса на общую молитву «О путешествующих».
Раннее утро второго августа было ясным-преясным. Ирма и Констанц решили взять завтрак сухим пайком и отправиться на вокзал пешком. Они очень обрадовались, когда узнали, что младшие братья с няней и гувернанткой выехали на ферму вчерашним вечерним поездом.
Генрих отпустил машину и на минуту остановился полюбоваться отцовским домом. «Как всё-таки хорошо вернуться домой!» – подумал он и пошёл к парадной двери.
– О, брат Генрих, кто это дал тебе по лбу? – спросил Альберт у брата, когда тот взбежал по ступенькам парадной лестницы.
– Ирма, конечно! – ответил за Генриха Франц, наблюдая, как Генрих высыпал из кармана бусины на поднос для писем, – Эта девушка рождена для того, чтобы создавать проблемы на ровном месте; – резюмировал Франц и хлопнул Генриха по плечу. Генрих ничего не ответил. Улыбаясь, он пошёл в комнату переодеться. Анхен, глядя на братьев, медленно прищурила один глаз, как стрелок на охоте.
На вокзале братья и сестры «Rohr&Moser» встретились и долго пропускали друг друга зайти в вагон поезда, пока проводник, рассердившись, не впихнул их туда пинками под зад. Всю дорогу все пытались подшучивать над Ирмой и Генрихом, потому что их шишки на лбу загораживали любую тему для разговоров. Ирма только хохотала в ответ, а Генрих, не выдержав насмешек, встал, чтобы перейти в другой вагон от чересчур расшумевшегося