Как жаль, что меня ты не видел
В моём новом платье красном…
В словах моих мало смысла?
В любви моей много страсти?
Последнюю строку Ульяна произнесла с нескрываемым возмущением и, забыв, что она босиком, сердито топнула ногой так, что стало больно пятке. Поэтому следующие строки она почти прокричала, чтобы заглушить боль.
Ты думал так и поверил,
Что мою разгадал загадку…
Несколько строф она пропустила нарочно, так как ей очень нравились идущие за ними два четверостишия, несмотря на то, что они были надуманными и выдавали желаемое за действительность. Когда Ульяна их произносила, ее голос трепетал, подобно кончикам пальцев, высоко поднятых над головой.
Но я назло всем стихиям
Вихрем влетела в счастье,
В высотах небесно-синих
Воскресла вдруг в одночасье.
Лавиной безмерная радость.
Весна в мою душу вселилась.
И силою стала вдруг слабость.
Наверно, я просто влюбилась!
Ульяна взмахнула руками, словно крыльями, по всем канонам жанра фламенко в мгновение ока из голубки снова превратилась в фурию, ее темно-изумрудные глаза сверкнули, и она торжествующе закончила:
Ты так ничего и не понял,
Всё ждал неземной сказки.
Как жаль, что меня ты не видел
В моём новом платье красном!
Музыка, Пако де Лусия и Ульяна смолкли одновременно. Пако де Лусия, судя по его хриплому голосу, явно устал. Зато Ульяна чувствовала себя превосходно, ощущая прилив жизненных сил. Танец фламенко был для нее лучшим средством привести себя в боевую готовность утром, какую бы ночь накануне она не пережила.
– В конце концов, мне нет и двадцати пяти, – стоя под прохладной струей воды, поставила очередную точку в бесконечном споре с самой собой уже в ванной Ульяна. – И мой Федерико Гарсиа Лорка еще впереди. А он пусть остается со своей старухой!
Это было разумное решение, впрочем, как и всякое другое, которое принимала Ульяна, благополучно забывая о нем уже на следующий день.
Выйдя из ванной, она накинула на себя легкий шелковый халатик, который ничего не скрывал, а только выгодно подчеркивал, и пошла на кухню, одновременно служившую ей кабинетом. Для начала она заварила кофе cortado, щедро плеснув в него молока. Ульяна знала, что это любимый большинством испанцев напиток, и поглощают они его в течение всего дня, причем наливают в стаканы. Но сама она пила этот кофе только по утрам и в своей любимой, расписанной китайскими драконами, фарфоровой чашке с изогнутой ручкой, за которую было удобно держаться. Поступала она так не только из свойственного ей чувства противоречия. Стакан обжигал ей пальцы. А по вечерам она предпочитала зеленый чай, который, в отличие от кофе, ее успокаивал, заменяя снотворное.
Плеснув кофе в