– Мисс, прошу прощения! Нашлась уцелевшая вещь, единственная! – воскликнула София, протягивая Аделии затёртую, потрёпанную книгу.
– Где ты её нашла?
– Она лежала на кровати, точнее на том, что осталось от неё! – растерянно говорила прислуга, не то оправдываясь, не то смущаясь.
Аделия долго, изучающе осматривала находку, затем, как бы спохватившись, заговорила:
– Книга, с которой, я делила все слёзы и улыбки…
– Это более чем странно, на моём веку такое впервые! – Лансере отвернувшись, зашагал по пустой, почерневшей комнате.
– Ты осталась жива, а это главное! – улыбнувшись, выдохнул подытоженные слова он – дороже жизни ничего не найти.
Пролистав пару рукописных страниц, Аделия остановила взгляд, на странных рисунках и словах, не имевших места здесь ранее. Её это очень заинтересовало, удивления, как такового не было, не нашла в этом просто смысла.
– Что-то случилось? – насторожился Лансере.
– Нет – нет, всё в порядке – в непонимании прошептала она, пряча книгу за спиной – просто, перечитала свои мысли пятилетней давности, тогда всё было по-другому.
Чувствуя обман, Лансере встревожено спросил:
– Ты не должна ничего скрывать, тем более от меня! Ведь так?
– Мне и так никто и никогда не верил, я боюсь произносить слова, их всё равно посчитают вымыслом. Ведь так? – передразнила его она.
– Я очень боюсь за тебя, и ты знаешь, что мне можешь доверять целиком и полностью.
– Прости… – отрицательно покачала головой она, покидая сгоревшее пространство. Решила отправиться на очередные поиски себя и новых мыслей.
– Пойдём со мной – раздался голос за её спиной. Это был Дериан Монтескьери, ожидавший её появления, в менее оживлённой части коридора, по которому, она очень любила гулять.
– Что бы опять последовать за дверь? – разозлено спросила она.
– Нет, что бы выслушать меня.
Неохотно и молчаливо, Аделия последовала за отцом. Статно и гордо, шествовал он, преодолевая поочерёдно сменяющиеся лестницы и залы. Уважительно и преданно, с лёгким страхом в глазах, кланялся придворный люд. Они действительно боялись его, так как было очень сложно понять, как им, так и близким людям, как и когда можно ожидать в настроении, смены гнева на милость и наоборот.
– Я очень обеспокоен случившимся! – начал он, садясь в кожаное кресло.
– В этом нет моей вины! – оборвала его Аделия, терзая в руках страдальческую книгу.
– Я это знаю.
Дериан откинулся на спинку. На редкость он был трезв, его лицо не было подвластно мимике, потухшим взором, окинул стеллаж, покорённый разнообразным книгам, и лениво продолжил:
– Ты многого не знаешь. Не знаешь того, что во всём виноватым, оказался я.
– Так это не возможно – возразила она, вставая.
– Ты лучше присядь, не противься! – он умеючи скрыл подкатывающие к горлу эмоции. Если внимательным