В четыре руки. Анатолий Жариков

не останется, слово

      сморщится, имя забудет слава.

      Солнце снова с востока, словно

      ничего не случилось с нами.

      ***

      И день не заберёт, не даст,

      и ночи не дано её измерить,

      создать такое можно только раз,

      не зная самому, что с этим делать.

      ***

      От жажды умирали над ручьём,

      тянули нескончаемую требу,

      кривили губы чёрные: "За що?"

      и не было руки делить семь хлебов.

      ***

      Ах, Дементьев, что за сила!

      Даже моль не поточила,

      стихотворец, удалец,

      бзнуть и пёрнуть – твой венец.

      ***

      Через земную долю

      никому скажу:

      –Ухожу. Анатолий.

      "Приходи! – скажет никто, –

      Анатолий.

      Отведу от боли".

      ***

      Всё вышептал, осталась от гвоздя

      дыра, от подошвы лишь радость

      скольжения, но слово “рай” здесь

      сказать мне некому, отсюда исходя.

      ***

      …И однажды выиграет Время,

      т.е. Вещь уйдёт, придёт Явление.

      Это все предчувствуют вот так:

      тик-так, тик, так…

      ***

      Что на дворе весна

      и что это не ложь,

      о переплёт окна

      готов побиться дождь.

      ***

      Не свечная, какая есть,

      дармовая, от бытия,

      среднечеловеческая – 36,6,

      но у каждой подмышки – своя.

      ***

            Сергею Мнацаканяну

      Что молитвы, поздние стихи,

      дни просты, желания убоги.

      Все удачи – наши, все грехи

      отсылаем Богу.

      Интершарм

      Не в аду, но в зрачках искрит, – где-то рядом,

      не в раю, расскажите о нём, Бога ради!

      Только Слово рассыпалось буковками по тетради,

      и язык сшивает страницы: Ва-си-ли-а-ди…

      ***

      "Я хочу видеть Бога", – сказал я.