Безобразный антисемитизм и параноидальная ксенофобия, пронизывающая такое новое националистическое восприятие Распутина, являются главной проблемой замещения одного мифа другим: Распутин-дьявол становится Распутиным-святым. Маятник качнулся в другую сторону. Однако ни один из образов нельзя считать убедительным. Оба они порождают главный вопрос: кем же на самом деле был Распутин?
Я заинтересовался Распутиным, работая над книгой о судьбе русского дворянства после революции 1917 года. Изучая последние годы царского режима, я постоянно натыкался на вездесущего Распутина. К каким бы источникам я ни обращался, будь то личная переписка, дневники, газеты, воспоминания или политические трактаты, везде был Распутин. Укрыться от него было невозможно. Русский поэт-символист Александр Блок не преувеличивал, когда говорил: «Распутин – все, Распутин – всюду»3. Я много лет изучал русскую историю, но оказался к этому совершенно не готов. В значительной степени это было связано с особенностями академического мира, в котором я варился: для русских ученых Распутин не являлся человеком, заслуживающим внимания и изучения. Он был слишком популярен, слишком широко известен за пределами университетов, чтобы относиться к нему серьезно. В нем было что-то шутовское. Казалось, что его лучше оставить писателям и несерьезным, популярным историкам. И, сам того не сознавая, я тоже разделял это предубеждение. Тем не менее я понял, что не могу преодолеть растущий интерес к этому человеку. Чем больше я читал, тем более ясно мне становилось, насколько важную роль он сыграл в судьбе последних Романовых и крахе Российской империи. И как только Распутин прокрался в мой разум, уходить он категорически отказался.
15 марта 1917 года династия Романовых пала. Временное правительство создало Чрезвычайную следственную комиссию для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так военного и морского ведомств[3]. Комиссия эта занималась и расследованием возможного негативного влияния Распутина на государственную политику. Были допрошены десятки министров, чиновников, придворных и друзей Распутина, многие из которых при новом правительстве оказались в тюрьме. В атмосфере презрительной ненависти к старому режиму многие свидетели пытались выгородить себя, выставляя Распутина в наихудшем свете. Люди утверждали, что всегда противились его влиянию, что именно он был виной загнивания царского режима и крушения монархии. Стремясь