Я хихикнула:
– Пожалуй, нет. Обыкновенные порталы мне нравятся. Это межзвездные я… В общем, хуже всего было жить в гостинице.
– Что плохого в гостинице? Ведь так приятно иметь для разнообразия собственную ванную.
– Возможно, я маньяк истории, но ты стала маньяком ванных с тех пор, как начала изучать медицину.
– Ванные очень важны. Ты знаешь, сколько видов бактерий обитает в пищеварительном тракте человека?
– Нет, и не смей меня просвещать! Проблема с гостиницей была в том, что Фиан из сектора Дельта.
– И что? – непонимающе воззрилась на меня Иссетт.
– Все знают, что самые свободные нравы в отношении секса на планетах Беты. Обычаи Гаммы похожи на земные, а на Дельте все весьма сурово.
Иссетт догадалась, о чем я:
– Вам с Фианом пришлось жить в разных номерах, в одном нельзя было?
– Какое там «в одном»! Я удивлена, что его родители стерпели номера в одной гостинице. Мы даже обниматься не могли.
– Не может быть, чтобы в Дельте люди оказались настолько щепетильны! Фиан всегда казался… вполне раскованным рядом с тобой.
Я улыбнулась:
– Фиан ведет себя поразительно плохо для дельтанца, но его родители придерживаются традиционных взглядов. Поскольку у нас только первая трехмесячная помолвка, они одобряют, разве что когда мы за руки держимся. Фиан сказал, мол, ради собственного спокойствия лучше соблюдать их правила, пока они рядом.
Иссетт подняла глаза к потолку и состроила недоверчивую гримасу:
– И ты была рада подчиниться?
– Не то чтобы рада, но мне не хотелось стать причиной его споров с родителями. Я же совсем не знаю, каково это – иметь настоящую семью, а с ним трудно говорить об этом, потому что… – Я затрясла головой. – Ты понимаешь.
Иссетт посмотрела сочувственно. Тема родителей была для нее такой же болезненной, как и для меня. Немногие родители осмеливаются переселиться на Землю, чтобы не расставаться со своим ребенком-инвалидом, большинство об этом даже не задумывается. Они просто отдают позорящего их выродка под опеку Земной Больницы и тут же о нем забывают.
Мы вырастаем, зная, что нас отвергли, завидуя детям, которых видим во внеземных фильмах – тем, у кого есть настоящая семья. Большинство из нас, живя в Доме, мечтают о дне, когда нам исполнится четырнадцать и можно будет получить сведения о родителях и попытаться связаться с ними. Мы отчаянно надеемся: они пожалеют, что оставили нас, и захотят принять нас обратно. К четырнадцати годам мы уже понимаем, насколько это маловероятно, но большинство неспособно отказаться от призрачной мечты и все-таки пытается установить контакт.
Случай Иссетт оказался классическим. Ей очень хотелось признания настоящей