– Пить… – прохрипел хорен.
– Сейчас! – подорвался Урлух.
И был перехвачен за… лапу….
– Лекарь что говорил? Поить его нельзя!
– Но как же… Он же мучается!
– Будем поить по глоточку.
Деркач отобрал ковшик с водой, взял с кухни ложку и принялся по пол-ложки вливать воду в пасть, стараясь смочить язык. И делая паузу после каждого глотка. В это время в хате собрались хозяева. Посмотрели на гостей и занялись своими делами. Женщины – готовить хлеба, мужик – ремонтом обуви. Деркач бы с удовольствием помог бы ему, но сейчас был занят. Может быть поэтому он и услышал то, что хозяева говорили, не стесняясь.
– Ну, что там, поймал он свою ящерицу?
– Не… И не поймает.
– Хи-хи. Зато деньгу исправно платит!
– Вон, Марфа себе какое платье прикупила!
– Ага, а ты, дурища, всё в землю закопала!
– Тише ты!
– Ой, да ладно, кто не знает!
– Эти, вон, не знают.
Никто из гостей этого дома никак не показал, что слышат бабские разговоры. Однако, вернувшаяся вечером ватага барона с привычной стойкостью доложила о превратностях судьбы. Мол, почти, почти… Посланные Рауфером крестьяне сумели даже поймать дракона! Но… Но пока сам барон мчался к месту поимки – зверюга сумела вырваться. Эльфинор подкалывал хозяина, мол, надо было дать крестьянам и забить дракона. Не обязательно же самому! А у них лучше получается. Марта столь же привычно пыталась остановить остроумие парня. Абсолютно безуспешно. Почему сам Вольфганг терпит это издевательство – Деркачу было совершенно непонятно. Вечерний ужин был тих и скорбен. Марта и Ханс куда-то ушли, братья-наёмники пожрали – и спать. Петра не было видно, то ли тоже спал, то ли занимался лошадьми. Барон подошёл к Хацису.
– Как он?
Деркач пожал плечами.
– Пока жив. А дальше – как Бог положит.
– Пусть твой Бог положит, чтобы он пожил подольше.
– Это не мой Бог, – слегка раздражённо ответил Деркач. – Он общий.
– Был бы общий – допустил бы разве такое? – Рауфер указал кистью на Хациса.
– А что нет? Разве он безгрешен?
– А какой грех ты в нём видишь?
– А то, что голый ходит – то разве не грех?
– В чём же грех? Все животные голые.
– Но он-то – не животное!
– И в чём ты видишь разницу?
Деркач подумал две секунды.
– Одежду ж всё-таки носят.
– Если я на корову юбку напялю – все остальные коровы тут же грешны станут?
Деркач