Тор мне потом сказал, что это было гнусно. В какой-то мере он прав. Но в борьбе против гнусности я гнусным не погнушался. И выиграл, правда, как всегда, не для себя.
И, нет, я ничего не крал, и никакой Хеймдалль не гонялся за мной, и не было у нас сражений за ожерелье с превращениями в тюленей. То есть, такая драчка у нас как раз была, но давно и совсем по другому поводу, и Сиф приплела её, смешивая правду с неправдой.
Я попросту не дал Фрейе подготовиться ко встрече со своим могущественным любовником, столкнул их лбами тогда, когда даже ослепший от любви старик понял всё с первого взгляда.
В результате моего поступка выиграли все.
Один как от чар очнулся, видимо, попредставлял себе эти четыре ночи во всех вариациях. До тошноты.
Фригга повеселела.
Фрейя сперва впала в немилость, но все подарки сохранила, получила законную свободу и тоже воспряла духом.
Про карликов ничего не знаю. Вот им, возможно, и не повезло. Один мстительный. Но в отличие от добрых отношений с братишками Ивалди, с Брисингами у нас дружбы не складывалось, мерзкие они. Так что, если и порешил их Всеотец, то поделом. А ведь наверняка порешил, чёт после того ожерелья о них ни слуху, ни духу! Боюсь даже представить, как именно он это сделал. Брр.
Вот вам и вся правда про ожерелье Брисингов. А вот что в нём, кроме невероятной красоты, таится, почему наша переборчивая кошка согласилась трахаться за него с четырьмя отвратительными карликами – это долго оставалось тайной даже для меня. И приоткрылась эта тайна лишь в тот день, когда Тор переоделся в женское платье, чтобы выдать себя за невесту. Но это совсем другая история!
Омела
Златоокий видел всё. И одновременно. Сегодня ему было на что поглядеть. На севере происходила какая-то движуха, племена горных великанов, ранее враждующих, похоже, объединялись, это могло значить, что затевалась война, но пока вяло. Однако за этим он следил тщательно и не упускал ни одного передвижения. С особым интересом страж наблюдал за Мидгардом, резко переменившимся после сдвига временных пластов. Разумеется, не выпускал из вида Тора. Не потому, что соскучился по светловолосому красавцу, а с целью быть наготове, если придётся снова срочно вытаскивать его обратно.
Краем глаза он присматривал и за событиями в других мирах, что не помешало ему узреть как прямиком к нему топает тот, кого страж хотел видеть меньше всего, в чьём присутствии сейчас чувствовал себя неловко. А чувствовать себя неловко ему было непривычно и неприятно. Но увы. Помешать приближению зеленоглазого змеёныша он не мог.
– Привет-привет! – радостно помахал рукой Локи, улыбаясь так широко, будто они были старыми друзьями и не виделись пару сезонов.
Ну, по меркам Локи, «потерявшегося» на его личные шесть лет, не виделись и вправду давно. Вот только друзьями они никогда не были.
Хеймдалль молча кивнул. Чувство вины, заглушённое, но не ушедшее,