Бунин привёл кресло в первоначальное положение, вылез сам и даже открыл Светке дверь. Я самочинно выгрузила себя из машины. Рома стоял к нам спиной, засунув руки в карманы чёрного, как его настроение, пальто.
– Ну, двинем? – Вася на удивление был бодр и весел. – Пошли, Котова, – он вскинул руку в сторону здания светящегося от неона кинотеатра, – Там места много, тесно не будет.
Молча, сохраняя ранее образовавшуюся дистанцию, мы втроём побрели за вожаком нашей стаи.
– Он недоволен! – постоянно повторял мой Внутренний Критик, – Он очень недоволен!
И это было очевидно, но я не понимала причины такой резкой перемены в поведении Романа. Что я сделала не так? И я ли что-то делала не так? Почему его эмоциональное состояние вообще зависит от меня? Или это я уже себе что-то там навыдумывала? А у него всего-навсего свои обстоятельства. Работа там. Дела. Девушка… От этой мысли стало как-то уж очень грустно.
– Зато свободно! – подбодрил Критик, что в принципе ему несвойственно. – Веди себя свободно, какая разница, что он подумает? Он слишком красивый, чтобы быть одиноким. Он слишком красивый. Для тебя!
Узнаю свой внутренний голос! А то я уж было перепугалась, что его подменили. Верно всё это, конечно. Он слишком красивый для меня. Стряхнув мокрый снег и вязкие сомнения, я поблагодарила Васю за заботливо приоткрытую дверь кинотеатра.
Светка, уперев руки в бока, внимательно изучала киноменю. Рома равнодушно присутствовал.
– Ну чё? На ужасы или на комедию? – оценив предлагаемые сеансы, вопросил Бунин.
– На ужасы, – отозвалась подруга, расстёгивая куртку.
– А не испугаешься, Котова? – Вася излучал добродушие.
– Ну ты же там не снимался? – парировала улыбающаяся Светка.
– А ты… Вы куда хотите? – капитан обратился ко мне.
– Леонова, – подсказала я. – Я бы лучше пошла на комедию, но если все за ужасы, то мне не сильно принципиально.
– Ну ладно, не в участке, – улыбнулся Бунин, – Давайте нормально знакомиться. – Вася! – он театрально склонил голову в поклоне.
– Света.
– Ну тебя, Котова, я забыть не могу. А тебя… Вас как?
– Марселина. Можно на ты. Можно Мася.
– Интересное имя, никогда такого не слышал, – возвестил опер.
– Да, я тоже, – согласилась я, не отрывая взгляд от афиши, обещающий в новом сезоне качественное русское кино. – Ну так что, решили, что будем смотреть?
Василий обрёл ранее потерянное самодовольство и с ухмылкой наблюдал за каждым моим движением. Я решила уже до конца нести свою словесную инициативу в массы:
– Роман Дмитриевич, – я так внезапно вспомнила его отчество, что даже не успела удивиться сама себе, – Мы тут уже перезнакомились и дружно решили идти на ужасы.
Рома обернулся в своём прежнем, парализующем меня обличии – красивый и с улыбкой.