Он скинул обувь, Женя повела его на кухню, заметив, что Кеша чуть прихрамывает.
– Как узнал номер квартиры? – спросила Женя, – Хотя я, наверно, догадываюсь.
– Есть на свете добрые люди. Уютно у тебя тут, – заметил Кеша, навряд ли способный в таком состоянии по достоинству оценить обстановку квартиры.
Женя молча согласилась, ободряюще растрепала Кеше прическу, поставила на стол две стопки, открыла холодильник в поисках закуски.
– Уж не знаю, как они там справляются, он я бы на их месте уже давно сиганул в петлю.
– У Катьки есть такой опыт, – поделилась Женя, считая, что хранить такие секреты уже не имеет смысла.
– Да? – удивился Кеша.
– Я поэтому и согласилась на эту историю с наркотиками, что бы она, не дай Бог, не решилась это повторить. Один из семи смертных грехов, сам понимаешь.
– Надо же. А этот дурачок тоже как-то яда наглотался.
– И что?
– Да ничего, только родителей огорчил, да голос испортил.
– Вот почему он так хрипит.
– А раньше песни мог петь.
Рассеянный взгляд Кеши упал на бутылку. Он всплеснул руками, будто вспомнил нечто важное. Открутив пробку, он поставил бутылку на место. Тяжелое молчание заполнило кухню. Женя, как хозяйка, не могла придумать, чем отвлечь гостя.
– А когда у нее слетел парик, – вдруг очнулся Кеша, – я сам чуть с ума не сошел.
– Так страшно?
– Так жалко. Даже скамейку с психу пнул.
– Заметила, что хромаешь.
– Зато немного успокоился.
Он налил водку по стопкам и опять опустил руки на колени. Наступило время самого главного.
– Сегодня я побывал в театре исключительно, как зритель.
– Это почему?
– Уволили с позором, – грустно улыбнулся Кеша, – не надо было мне лайки ставить.
Жене показалось, что сердце остановилось, а легкие отказались работать.
– У меня же весь коллектив в «друзьях». Вычислили костюмы на раз. Долго молчали, но кто-то все же проговорился.
Он взял в руку стопку…
– Охранник тоже вылетел.
…и поставил обратно.
На глазах у Жени навернулись слезы. Мир потерял четкость, расплылся, как чернила в воде. Она моргнула и две капли покатились по ее щекам, обгоняя друг друга. Уже не в силах сдерживаться от потока плохих новостей, она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.
– Дура, дура, дура!
– Что есть, то есть, – мягко согласился Кеша.
– Я исправлю, – хрипло прошептала Женя, не открывая лица, – я все исправлю.
– Мой директор, это не какой-то там наркодилер. Разбитыми стеклами его не проймешь. Трудовую уже выдали.
– Я придумаю что-нибудь.
– Придумай как-нибудь успокоиться и не пороть горячку, – грустно возразил Кеша, – и начинай искать клиентов, буду фотографией заниматься.
Он ушел. Водка осталась стоять на столе не тронутой.
Ровно через сутки Кеше позвонили.
– Извините