Михаил, докурив сигарету, вернулся, сел на диван рядом с женой, спросил:
– Как Константин Тодуа относился к столь не пафосному статусу своей второй половины? Горничная в гостинице? Его жена! Для Косты это катастрофа, как он терпел?
– Светка не говорила, а он не интересовался. Подруга не носила его фамилию. Как была Кобзарь, так и осталась. И это вовсе не её идея. Константин до свадьбы уведомил будущую супругу, что фамилию Тодуа нужно заслужить. Получается она так и не заслужила.
– Когда вы с ней последний раз встречались или говорили? – уточнил Михаил.
– Ой! – Кира взмахнула рукой, – на последних ежегодных посиделках в «День святого Валентина». Это почти полтора года назад, а разговаривали по телефону за три дня до трагедии, – Кира замолчала, задумалась вспоминая. Затем суетливо застрекотала, – нет… нет… ничего особенного она не говорила. Сообщила о выписке из больницы. Вроде с лестницы упала, ребро сломала. Голос у неё был спокойный, но какой-то тусклый. Я попеняла, почему не сообщила? Светка вдруг вскрикнула, сказала, будто молоко на плите убежало, трубку отключила. Мне тогда показалось, она специально разговор прервала, вероятно, устала.
За окнами потемнело, усилился ветер. На улице зажглись фонари, их свет выбелил половину сада. Вторая половина погрузилась во мглу, и каждый сидящий в гостиной, видел в этом сумраке оживавших ночных призраков. Ольга поспешно встала с дивана, быстро подошла к окну, резкими движениями задёрнула тяжёлые занавеси, не любила она темноты особенно во время тяжёлого и неприятного разговора. Михаил тоже поднялся, пошёл по залу, включил дополнительный свет, стало спокойнее.
– Кира, почему вы злитесь? – неожиданно спросила Ольга.
– Да, да, – согласно покивал Михаил, – мне тоже показалось, что вы злитесь.
Роман удивлённо посмотрел на супругов, потом на Киру.
– Нет, нет, – поспешила заверить Кира, – всё нормально. Хотя… – девушка виновато посмотрела на Романа, – Я виню себя за то, что не перезвонила, надо было… Может быть, если бы не оставила тогда её одну, разговорила, вызвала на откровенность то…
– Перестань, – раздражённо бросил Роман, – она сама отключила трубку!
– Если она была одна, – твёрдо, почти озлоблено сказала Кира, – она не могла кипятить молоко. Сыновья давно жили у бабушек. У Светки с детства непереносимость молочного белка. Мы все это знали и никогда не предлагали ей ничего молочного. Полагаю, во время разговора кто-то появился…
– И что в этом такого? – взъерошился Роман
– В начале разговора я спросила, может ли она говорить? Светка ответила утвердительно. Сказала, что одна и вдруг так резко обрубила разговор.
– Вы по времени долго говорили? – поинтересовался Роман.
– Минут двадцать…
– Тогда её молоко давно убежало, можно было и не беспокоиться, – с иронией заметил Васенко.
У Киры