Власть искусителя. Повесть-сказка. Андрей Мандаринов

меня во всем, в моем появлении, в моей любви, в моей привязанности лишь потому, что ненавидела меня. Пыталась сказать: «Все вокруг лучше, чем ты!»

      Это даже приятно. Почему? Только так я понял, что ты меня полюбила. Я не услышал эти слова, но чувствовал каждый день твою любовь.

      Сейчас ты винишь меня в эгоизме. Я попытаюсь избавиться и от него. Но это тяжелее всего, ведь надо перестать тебя любить. Возможно ли?!

      Я всегда говорил тебе все. Не скрывал свои мысли. Доверял больше, чем себе. Ты все оценила. Я понял это летом, когда ты убила свой внутренний мир.

      Прости за все… Я думал стать твоей мечтой, а стал куском дерьма, испачкавшим жизнь.

      Я верю твоим обещаниям. Всегда верил. Я знал, что, полюбив тебя, придется быть готовым ко всему. Я полюбил тебя совсем молодой, неопытной. Знал, что будут ошибки, будет плохо. Но до сих пор не могу смириться с тем, что ошибкой стал я.

      Не знаю, как закончить наш странный роман? Забыть тебя или стремиться к тебе. Мой выбор очевиден – твой противоположен моему.

      Давай сыграем в ничью?

      Кто сказал, что это конец? Впереди вся жизнь…»

      Только нам решать, рассвет или закат мы наблюдаем…

      Глава 2. Блуждание во тьме и свете

      Жизнь ее миром сводилась к уникальным открытиям собственных возможностей. Постоянно приходилось думать о том или ином действии, которое не причинило бы вреда любимому человеку в условиях его мира. Однако непомерное стремление заботы, возникшее в первую же их встречу, не давало Андрею ни минуты спокойствия. Он постоянно что-либо делал, пытаясь помочь Юле подготовиться к другим мирам, что ждали ее в будущем.

      Их общение происходило магическим образом при отсутствии собеседников и временных ограничений. Некое блуждание мыслей в отдаленности от них самих породило множество интересных диалогов…

      – Кто здесь? – поинтересовался запертый в клетку сгусток темной энергии, обладающий уникальным даром речи.

      Он внимательно осмотрел окружающее его пустынное пространство, лишенное всяких светлых красок, руками еще сильнее сжал стальные прутья, которые ни на минуту не отпускал из-за страха потеряться в «нигде».