– Ну, что ж, надеюсь, ты будешь послушной девочкой. Я научу тебя, как доставлять удовольствие своему Господину!
Фатих отвернулся и неторопливо направился к столику, налил в бокал немного вина, сделал, смакуя, пару глотков, положил в рот виноградину.
Ника лежала в той же позе, боясь пошевелиться. Все ее чувства замерли. Казалось, он забыл о ней и думал о чем-то своем, но она понимала, что это не так, и еще вдруг, в один миг, осознала, что ее настоящая жизнь во дворце только началась. Наконец он медленно, очень медленно (или ей это тоже казалось?) обернулся.
– Встань!
Она поспешно поднялась, юбка скользнула вниз по бедрам, но съехавший лиф так и прикрывал лишь одну маленькую грудь; поправлять его Ника опасалась.
Султан поставил бокал и вернулся к девушке. Она выглядела такой ошарашенной и растерянной, что Фатих еле сдерживал улыбку и… желание. Одним движением он сорвал с нее кисейный лиф и бросил на ковер, взял девушку за запястье.
– Иди за мной!
Ника повиновалась беспрекословно. Он увлек ее вглубь спальни, в полумрак, слегка подтолкнув лицом к дальней стене почти вплотную.
– Подними руки!
Через пару мгновений она почувствовала, что руки привязаны к стене мягкими кожаными ремнями.
– Раздвинь ноги!
Теперь она хорошо, даже очень хорошо слышала!
– Шире!
На лодыжках тоже появились ремни, и Ника поняла, что распята, надежно зафиксирована и не сможет оказать никакого сопротивления. Впрочем, такого стремления не возникало. Фатих резко дернул кисею юбки, и она оторвалась с тихим треском. Ника осталась в одном широком пестром поясе.
Перед глазами была серая стена, Фатих находился сзади. Ника не могла его видеть и не понимала, что он намеревается делать дальше. Из-за этого, а также от осознания собственной наготы, обездвиженности и полной беспомощности отступивший ненадолго ужас нахлынул на нее с новой, удвоенной силой.
Фатих, отлично понимая состояние девушки, на некоторое время замер, оставив ее в полном неведении один на один со стеной. Он любовался созданной живой картиной и, глубоко вдыхая наполненный благовониями воздух, упивался собственными ощущениями, стараясь усмирить возрастающее нетерпение плоти. Интересно, какая чувственность таится в этой маленькой девочке? Султан знал, что если ему удастся разбудить и приручить ее чувственность, то, добавив немного боли и страха, он получит самую преданную и покорную рабыню. А значит, нужно набраться терпения. Фатих играл сам с собой.
Когда все ее чувства обострились до предела, надрывно пел каждый нерв, а широко открытые глаза различали в полутьме самую мелкую трещину на стене, Ника ощутила прикосновение его пальцев к шее чуть ниже волос. Она невольно вскрикнула, дернувшись всем телом, как норовистая лошадь. Крупная дрожь прошла по коже от шеи до пяток. Руки султана сначала легко,