– А как же – пельмени и майонез.
– Пельмени? – удивился я, он почти миллионер, а у него пельмени. – Ну, давай пельмени.
– Держи, кстати, как дела с твоим изобретением?
– Кстати да, нам нужно ехать в Свердловскую область.
– За каким хреном?
– За тяжелой водой.
– Это далеко?
– И больше никаких вопросов, мне нравится твой настрой. Тысячи полторы.
– Тысячи полторы чего? Полторы тысячи денег стоит поезд?
– Полторы тысячи километров, и поедем на твоей машине.
– Ты с дуба рухнул? Зачем так далеко, ближе нельзя? Почему не на поезде?
– Потому что чтобы сесть на поезд, нужен паспорт, а значит, о нас узнают.
– Что значит «узнают», туда нельзя ездить?
– Мне нет.
– Что там?
– Там перевал Дятлова.
– Это что такое? На лыжах собрался покататься?
– Не дай бог.
– Ничего не понимаю.
– Там были испытания ядерной бомбы. Где испытания, там тяжелая вода. Короче, у ядерного заряда можно менять характеристики, в зависимости от того, что тебе важнее. Можно сделать так, чтоб был сильнее сам взрыв, можно сделать так называемую грязную бомбу, взрыв не сильно большой, но большая радиация после. На перевале пошли по третьему пути.
– По какому третьему пути, что ты несешь?
– Они сделали так, чтобы был сильный электромагнитный импульс.
(Недоумевающее лицо.)
– Это выводит из строя электронику.
– Это как-то связано с теми альпинистами?
– Да, эффект был настолько сильным, что с ума сошла не только электроника.
– В смысле «не только»?
– В радиусе 20 километров от эпицентра почти у всех живых существ с мозгом поехала крыша. Они стали немного агрессивнее.
– Может быть, это у тебя поехала крыша? Что за сказки?
– Ты помнишь, где я служил? Доступ к секретам у меня тоже был.
– Если каждый срочник имеет такой секретный доступ, почему об этом еще ничего не говорили по телевизору?
– Я сказал, у меня был доступ к секретам, а не секретный допуск. Хотя он тоже был, но низкого уровня. Зато со мной служили офицеры, которые знали больше. И знаешь что? Они тоже любители по пьяни понтоваться.
– То есть эту чушь ты услышал от пьяного мужика? И сразу поверил?
– Ну он еще кое-чего рассказывал. Так что да, поверил.
– Чего еще он рассказывал?
– Давай не будем, жрать хочется. Нет желания портить аппетит.
Пельмени, надо сказать, были отвратительны, о чем я и сказал Антону, но, по всей видимости, он не был этому удивлен. Но готовить я тоже любил. Доработал майонез чесноком, сыром и черным молотым перцем – и полученный соус очень даже неплохо скрасил то говно, которым он пытался меня накормить.
На следующий день у Антона снова был выходной, по моей просьбе. Дело в том, что он был донором, а им полагается два выходных после сдачи крови. Тем лучше, ведь у