Задумалась…
– Что же с вами случилось на острове?
– На острове? Ах, да. Помню, очень доставали активистки. Как только я отлучалась, тут же писали на машинах левацкие лозунги и знаки. В то время слова «замысел» и «воплощение» значили для меня много больше, чем теперь. Чтобы вернуть экспонатам аутентичный вид, я ненадолго покинула мой остров, купила нитроэмаль (она оказалась самая дешевая и быстро сохла), растворители и перекрашивала машины кистями. Когда, в очередной раз, я занималась малярными работами, эти идиотки кидались помидорами и яйцами. Окончательно одурев от испарений растворителя, отправилась мыть голову в морской воде, доставая из волос помидорные семечки.
Меня окликнул продавец сувениров, все знали его как Гуерино. Он наблюдал за моими злоключениями, как я цыганила там и предложил комнату, рядом, на острове Файзолла, за совсем символическую плату. Я ответила ему, что если отлучусь ночью, эти ненормальные, пожалуй, могут перекрасить мои машины целиком. К вечеру, однако, активисток не было, зато я заметила молодых людей, которые молча проплыли на лодке, будто оценивая что-то. Стычки с активистками, нерешённые финансовые вопросы держали меня в напряжении, обострили инстинкты. Я почувствовала, что будет лучше воспользоваться предложением Гуерино, не испугалась, просто поняла, что так нужно сделать. Мне удалось нормально помыться и выспаться за много дней. А утром разнёсся слух: «На острове случился пожар». Еле дождалась вапоретто, чтобы добраться до Сан-Джорджо.
Вокруг закопченных железяк уже собрались любопытные и журналисты. Кто-то, ночью, замотал проволокой дверь в моё убежище и закинул внутрь бутылку с горючим. Поскольку, там же, я хранила растворители и краску, да в баках оставался бензин, машина сгорела целиком. Изогнутый пламенем люк никак не хотел открываться, журналисты ждали спасателей, когда достанут под их профессиональные объективы мой обгоревший труп. Я подошла к ним и процитировала слова сенатора Лонга о том, что фашизм будущего станет называться антифашизмом, о том, что я думаю по поводу экспонатов на выставке «Репортаж с фронта», предложив макет жилого комплекса для «беженцев» сразу обнести вышками и колючей проволокой, чтобы локализовать преступность. Меня обвинили в том, что я сама подожгла машины, «цинично эксплуатирую институцию», «использую левые методы в правых целях» и вообще – популистка.
На следующий день мою инсталляцию демонтировали устроители, чем я была вполне довольна. Организаторы, впрочем, не остались внакладе – от шумихи с этими экспонатами пресс-досье выставки распухло, как барышни на полотнах художника Кустодиева. А меня это научило меня двум вещам: более основательно планировать финансовую сторону проектов и доверять своим инстинктам.
– Но вы так и не сказали по поводу концепции. Для чего всё это?
– Я