– Ни к чему это, пристроил их в добрые руки, и на том спасибо.
Отшельник встал и спустился с крыльца.
Не оглядываясь свернул в проулок и ушел.
Ирина еще несколько минут стояла у косяка не в силах сделать шаг.
Наконец сошла с крыльца.
– Ну пойдем милая, будешь у меня теперь жить.
– Лариска, мешок с курами неси в сарай, да смотри чтоб не разлетелись, потом не соберем…
Отшельник вернулся в землянку уже к вечеру.
Стоял у ручья и смотрел на кустарник вниз оврага.
Два года он здесь прожил, даже чуть больше, лето еще прибавить надо.
Тогда он всю весну почти колесил по округам на мотоцикле, побывал в нескольких соседних областях, ища то место, которое бы ему приглянулось.
Мотался целыми днями, а порой и ночь заставала в дороге, но ничего, чтобы его устроило, не находилось.
На этот овраг он наткнулся случайно.
Колеся по берегам Оки добрался до реки Жиздра.
И пришлось от Оки вверх подниматься, чтоб найти переезд на ту сторону.
Так и оказался возле этого оврага проезжая поля.
Что его дернуло спуститься в этот овраг, он бы и сейчас не объяснил, но зачем-то ведь спустился.
Прошел его весь, от начала до конца, до самой реки.
И выбрал место с этой самой проплешиной в кустарнике.
Не столь и велика была проплешина, всего-то метров тридцать в квадрате.
Однако в этот овраг врезался другой не большой овражек, а по нему с родника тек ручей.
Хороший такой ручеек, веселый, да игривый на камнях.
И сразу же у него в голове сложился план постройки землянки, в том самом овражке с ручьем, целиком овражек под землянку.
Три стены земляных уже были, только выровнять, оставалась четвертая, да крыша.
На том он и порешил.
Потом ездил строил, часто с ночевками, когда упирался до самой ночи.
Стены выровнял, землю валил посредине землянки.
Потом ездил за поле рубил и возил волоком жерди, березовые и еловые.
Выставил стены и настелил крышу.
В километрах пяти проездом наткнулся на почти разрушенных два дома, брошенной давным-давно деревни.
Хоть доски в основном и были трухлявые, но все же набрал и на стены, и на крышу.
Обтянул стены и крышу топофолом, сверху зашил досками.
На крышу настелил три куска банера и засыпал ее землей, сверху накидав кустарника.
Четвертую стену, наклонную, тоже обваловал землей, оставив место для двери и двух окон.
Заложил стену кустарником, к тому, что уже рос рядом.
Отошел к концу прогала, издалека, с верха оврага, точно ничего видно не будет.
Кирпич на печку навозил все с той же брошенной деревни, разобрав русскую печь.
Сложил одну печь между баней и землянкой, сделал две топки, и вывел две трубы.
На эти работы ушел весь май и половина июня, но уже можно было жить в землянке.
Но он не торопился