На новом месте я долго не мог прижиться. Если на родном районе все друг друга знают, знают кого можно трогать, а кого лучше обойти стороной. То на новом месте приходилось часто доказывать своё право ходить там, где хочется и когда хочется. Не успевали заживать раны на руках, а там уже появлялись новые. Столько драк и стычек в моей жизни ещё не было и одному Богу известно сколько людей отправилось на тот свет в этих потасовках. А всё ради чего? Ради эго. Не моего, так другого. Очень часто случалось, что приходилось отстаивать интересы других людей, честь других людей, справедливость. Но способы были далеки от гуманных.
Опять тюрьма
В конце зимы 2002 года, гуляя с товарищем вечером по старой Риге, мы выпивали и находились в хорошем расположение духа. Закончились сигареты, и по пути в магазин мы спросили сигаретку у прохожего. В ответ мы услышали:
– Kojums, cigaretes, krievucukas? (Что вам сигарету, русские свиньи?)
На такие слова кровь вскипела моментально, и мы жестоко наказали национально озабоченного мужчину. Через несколько часов нас арестовали за грабёж с разбоем, того самого националиста. Так я второй раз оказался за решёткой и меня судьба снова отгородила от самого себя, от своих зависимостей, эго и распущенного образа жизни.
Две недели я провёл в КПЗ, из них неделю один. За это время я морально измотался и уже хотел, чтобы скорее перевели в тюрьму, а когда это произошло, была пятница и в камеру нас не поднимали, поэтому пришлось три дня сидеть в карантине. Там не было окон, только решётки через которые залетал сквозняк вместе со снегом и люди на морозе прижималисьдруг к другу, закутывались в матрасы и одеяла. От чифира и сигарет крутило желудок и тошнило.
Когда меня перевели в камеру где уже сидело 20 человек, я был в восторге. Я никогда не мог себе представить, что буду радоваться тому что меня заведут в тюремную камеру и я смогу спокойно лечь на жёсткий матрас, накрыться не свежим одеялом, положить голову на скомканную подушку и спокойно уснуть, не боясь замёрзнуть или быть раздетым.
За пару дней я начал себя чувствовать значительно легче и почти отошёл от КПЗ и карантина, а на третий день к нам в камеру нагрянул обыск и отыскали доблестные стражи у нас телефон. Я помню довольное лицо охранника, который выходил из камеры крутя перед собой найденный телефон и своё чувство досады по этому поводу. Мне так хотелось вечером позвонить своей любимой девушке, а этот довольный находкой мент, забрал у меня такую маленькую радость, и я не выдержал, выхватил у него телефон из рук, разбив его со всей силу об стенку.