– Ты, что хотел, помочь мне, или еще чего? – ее голос был глубоким, а тон властным.
Веришь, Игнат, я перед фашистами так не робел, когда шел в атаку! А перед ней терялся, не мог собраться с мыслями, шарпал по земле своими сапогами, как мальчишка и молчал. Смотрел на нее и мой язык, будто распух и не шевелился!
Видя мою растерянность, она встала, взяла меня за локоть и вывела на улицу.
– Здесь тебе будет лучше! – тихо сказала она.
Я вдохнул свежего воздуха и действительно почувствовал облегчение, меня покинуло напряжение, и вернулась уверенность. Я взял ее руку в свою ладонь.
– Простите меня, – прерывающим голосом проговорил я.
– Конечно, прощаю, – улыбаясь, ответила она, – но за что?
Она смотрела на меня мило, как ласковый ребенок!
– За то, что я такой, – с волнением произнес я. – Понимаете, когда вас встретил, с тех пор думаю только о вас!
– Значит, как я поняла, ты признаешься мне в любви? – прищурив свои очаровательные глаза, спросила она и улыбнулась краешком прелестных губ.
– Да! – выпалил я, – поймите я не мальчик, за плечами долгая прожитая жизнь, имел семью, пока на фронте был, потерял!
– Как потерял?
Мне не хотелось говорить ей о моей семье, но она своим взглядом настаивала на рассказе и ждала. Я не мог ей отказать и все рассказал.
Она тяжело вздохнула и тихо сказала:
– Моего мужа не взяли на фронт, у него были больные легкие и все из-за курева! Знал, что нельзя не то, что курить, а даже нюхать табак! И как курильщики этого не понимают? Он еще бы пожил, если бы серьезно относился к своему здоровью, теперь приходится жить за себя и за него…
Она сделала не большую паузу.
– Что поделаешь, значит так Богу угодно, ничего выживем! – голос ее срывался.
Я понимал ее, как ей трудно нести вдовью долю и удивлялся, как смогла она одна, поднять четверых детей и выжила сама в годы войны? Тогда в деревне, почти в каждой семье умерли от голода старики и маленькие дети. Да, в Сибири не было войны, но была борьба с голодом.
– У меня, – продолжала она, – не вернулись с фронта два брата и два зятя мужья моих сестер, дети остались сиротами. Проклятая война!.. – помолчав с минуту, с горечью продолжила:
– Мужики из нашей деревни все почти погибли, из них больше половины молодые совсем ребята. Считай, деревня стала обезглавленная, а приезжие неизвестно кто они, откуда и почему здесь? Не поверю, чтобы у них до войны не было родных или близких, вот ты, как сюда попал?
– Видно Бог направил в ваше село, чтобы найти свою половинку, – спокойно ответил я.
– Ну и, как нашел?
Наши взгляды снова встретились.
– Не нашел, а встретил! – Я имел в виду её, и как школьник, не выучивший урок,