Мария открыла дверь и, при виде родителей, втянула в себя живот на столько, что стало тяжело дышать.
– Почему вы не спите? – изумленно спросила она, – время уже позднее!
– Дочь, мы хотим поговорить с тобой, – сказала мать.
От страха Мария замерла.
– Всё, мне конец!
Мгновенно все ее тело пронзило иголками, во рту пересохло, а в серо-зеленых глазах появились слезы.
– Мама, тятя, простите меня, я не хотела! – она бросилась к ногам матери и разрыдалась.
– Да что ты, дочка? – вскочил со стула отец, приподнял её.
– Родная моя, да мы все знаем с мамой, не волнуйся!
– Что вы знаете? – через рыдания спросила она.
– Ну, как, что? Не по силам тебе работа, тяжело взрослым дояркам, а ты совсем ребенок и работаешь наравне с ними! Все! Больше ты не пойдешь в коровник! Люди нас обсмеют, живем, считай лучше других, а дочь работает день и ночь! Нет и нет, никаких работ! – повысив голос, сказал отец.
От переполненных страхом чувств, Мария не могла держаться на ногах, она почти повисла на руке отца.
Он усадил ее за стол.
– Вот так, дочка, посиди!
– Слава Богу, пронесло! – подумала Мария.
– Успокойся, дочь, – сказала мать, – будь она проклята эта работа, до чего доработалась, на ногах еле держишься, а исхудала то как!
– Да нет, мам, все в порядке, – прерывистым голосом сказала она.
– В порядке, оно и видно, какой порядок, с ног валишься! Будешь пирожки с черемухой? – заботливым голосом спросила мать.
– Нет, мама, не буду, я молока напилась! Хочу спать, завтра рано вставать.
– Нет, дочка, – строго сказал отец:
– Завтра на работу ты не идешь! Хватит нам с матерью переживать за тебя!
– Не могу я не пойти, тять, моих коров доить некому! И вообще, мне нисколько нетрудно, а наоборот!
– Ну, что ты будешь с ней делать, мать? Никто так не рвется на работу, как она! Доченька, ты зиму посиди дома, а весной поедешь на выпасы! – уговаривал ее отец.
– Тогда, мне будет еще труднее! Вы же знаете, животные привыкают к своей хозяйке, и я к ним тоже привыкла, они для меня стали как подружки! Узнают меня не только по голосу, но даже в лицо! – она сделала подобие улыбки, – я пойду спать! – втянув в себя живот, она чмокнула отца с матерью в щеки и ушла в свою комнату.
– Ну, что ты с ней сделаешь? Вот характер! – возмущалась Матрена.
– Хм, – отозвался отец, – вся в тебя! – нежно улыбаясь жене, сказал он, обнимая ее за плечи.
– Пойдем, милая, и мы почивать!
Глава шестая
Боюсь разоблачения
Нюрка опекала Марию, как могла, не позволяла ей поднимать наполненные фляги с молоком, помогала кормить коров и убирать за ними.
– Ты побереги себя, не ровен час, надорвешься, и начнутся