извращенными способами, призывая на помощь всю свою фантазию. Каждое утро Анфиса приносила Леониду Ивановичу на подпись кучу бумаг, которые он, как специалист по бухучету, сначала просматривал, не имея привычки подписывать что попало. Но, как он смог вскоре убедиться, все бумаги были весьма схожего содержания – в той или иной форме речь шла о деньгах. Какие-то вложения, инвестиции, фонды, расходы – все это Леониду Ивановичу скоро прискучило, тем паче, что он ничего в этом не понимал. Он махнул рукой и начал подписывать все подряд – пусть хозяин в конце концов сам разбирается, когда вернется домой. Ему то какая разница? От скуки же он начал пороть Анфису, как того предписывала ситуация. Ему доставляло неподдельное удовольствие ее похрюкивание и постанывание во время порки. Анфиса явно была мазохисткой. Иногда Леонид Иванович даже входил в раж, и тогда Анфисе доставалось больше обычного. Но она, как правило, не обижалась, тем более, что Леонид Иванович, чувствуя себя слегка виноватым, выписывал ей щедрые чаевые. Вечерами он наблюдал за Мотрей и Артурчиком, порой даже засыпая перед телевизором. Днем, чтобы не загнуться от безделья, но ездил с Мотрей по магазинам, на скачки, а вечерами посещал театр. Они встречали знакомых, здоровались, но тут Леонид Иванович больше отмалчивался, чувствуя себя несколько неуверенно. Во всем остальном его жизнь не отличалась особенным разнообразием, и чем ближе подходил к концу срок аренды, тем больше он скучал по своей собственной жизни. Теперь ему казалось недопустимым прожигать годы, тратя их непонятно на что. Он хотел научиться водить самолет, совершить кругосветное путешествие, встретить любовь всей своей жизни и еще много, много чего он хотел сделать пока молод и полон сил. Он даже забыл, что на его счету лежит миллион долларов, с которым все его мечты могли осуществиться гораздо быстрее. Но деньги теперь мало волновали Леонида Ивановича. Даже наоборот, ему казалось, что чрезмерно большое количество денег дурно влияют на человека, развращая его душу. Его даже посетила шальная мысль передать деньги детским домам и забыть это неожиданное приключение, как страшный сон. Мотрю он теперь называл Варварой, потому что это имя нравилось ему гораздо больше и напоминало о его работе и доме. Он умудрился слетать с Мотрей-Варварой на собственном самолете на Мальдивы и еще куда-то, кажется в Индию или Непал. Но и там развлечения остались все те же, за исключением роскошной природы, которая вносила оттенок разнообразия. В общем, когда срок аренды подошел к концу, Леонид Иванович уже порядком устал от этого вертепа и мечтал поскорее вырваться отсюда. Но в день, когда аренда закончилась, и Леонид Иванович с замирающим сердцем ждал звонка, никто не позвонил. Мотря-Варвара носилась по магазинам, как заведенная, скупая все подряд, а он ждал. Но, как оказалось, напрасно. Не позвонил Петр Иванович и на следующий день, и еще через день. Бамбуров забеспокоился. У него поднялось давление и начались печеночные
