От её прежней жизни у неё остались только сильный властный голос, крепкая хватка рук и яркий боевой взгляд. На вид Клюшке было лет пятьдесят, а по бумагам – лет сорок. Но бумаг давно не было – и возраста, соответственно, тоже.
Что интересно: когда человек лишается всего того, что ему дорого и ценно, то он параллельно лишается всего того, что ему мешало жить. Клюшка была лишена возраста, денег, страха приобретения морщин и выпадения волос. Она была красива и сильна – по бомжовским понятиям. У неё было множество поклонников, и она всегда пользовалась вниманием. В своём кругу она была просто «королевой», волевой и сильной.
Глава 11
Открыв утром глаза, Степан увидел свет – яркий свет раннего утра. Палата была чистой и пустой. Странно: он не видел свою фею, не слышал её голос, но не испугался и не удивился. Он как-то чувствовал себя сегодня иначе, видел светлое солнечное утро и был ему рад – рад как никогда.
Степан лежал и думал. Думал о своей новой жизни. Она всплывала у него в голове, рисуя новые картины, новые эпизоды, новые действия. Ему очень хотелось встать, встать и пойти – нет, побежать. Побежать туда – к вокзалу. Он скучал, любил и волновался, но пойти он хотел совсем не в ожидании одного глотка горячей водки, а чтоб увидеть их всех. Собрать их, посадить в тесный круг вокруг Клюшкиного огня и рассказать им свою историю, полную жизни и любви. Ему хотелось сказать им всем, что он их любит, что они ему нужны, что он обязательно сделает всё, чтоб спасти их, чтоб они могли жить. Жить так же хорошо, как жили когда-то, и даже лучше, так как теперь они не будут совершать тех ошибок, что совершали раньше. Они знают, к чему ведут их ошибки. Степан впервые знал, он был просто уверен, что они ему поверят и пойдут за ним, пойдут туда, куда он их позовёт.
Из коридора донеслись голоса. Степан уже знал, что это время – время обхода. Голоса стихли, а в палату вошли пятеро молодых людей и его врач – маленький сухой старичок. В отпуск он так и не уехал. Бормотал себе под нос, что все они тут без него просто помрут и нужны они только ему и никому больше. Он часто ругал их, часто жалел.
Один из докторов задал вопрос:
– Семёныч, он жить будет или всё спит?
Семеныч, к великому удивлению даже Степана, сказал, что сегодня он планирует снять гипс Степану. Так долго никто ещё не лежал загипсованным, и его он так продержал чисто интуитивно, что-то подсказало ему тогда, что так будет лучше. А посоветоваться ему было не с кем, так как Степан был бомжом и не имел родни.
– Ну ладно
Всем было глубоко наплевать, снимут гипс Степану или будет он лежать в нём до конца жизни. Врачи поставили какие-то галочки в своих тетрадях и молча вышли. Прошло некоторое время, и в дверях появился Сергей.
– Я