Киев – Бердичев. Сахалин – Хабаровск. Рассказы старого офицера. Бытие. Книга 3. Вадим Зиновьевич Огородников

самоходную роту капитан, по фамилии Босяк. Боевой офицер, многократно награжденный орденами и медалями. Интересен он был во всех отношениях. Его рост вызывал сомнение, что он сможет втиснуться в танковую башню, около двух метров, широк в плечах, а каждая рука могла сжать солдатскую буханку хлеба или набрать вместо совковой лопаты большую порцию сыпучих грузов. Знаний, особенно в модной в те годы артиллерии, у него не было никаких. Стреляющим он быть не мог, хотя практические навыки в работе старшим на батарее у него были отличные. Солдаты к нему прониклись глубоким уважением сразу, без интервала на прием должности. Всю теоретическую часть обучения солдат и офицеров и ведение канцелярских дел он в первый же день распределил между ротными офицерами, оставив для себя лишь надзорные функции. Его требования к взводным и зампотеху были единственные – соблюдать распорядок дня, установленный в части. Во время приходить на службу, во время становиться в строй, а в течение дня можно было читать газеты, художественную литературу, играть в карты или отлучиться в дом офицеров и сгонять партию в бильярд. За какой-то месяц все втянулись в этот режим, занятия с солдатами проводились, в основном, в составе роты, и выполнять требования командира оказалось совсем не трудно. Рядовой состав был дружен и исполнителен. Да и в роте было не более тридцати человек, с небольшим некомплектом.

      Распорядок дня был такой, что прозанимавшись физической подготовкой на «Индийском часе», можно было прерваться на часа полтора на туалет и завтрак, потом работали до двух, с двух до пяти часов дня – обеденный перерыв.

      Многие офицеры, особенно низшего звена и холостяки жили на частных квартирах и успевали за это время сбегать домой, пообедать, часок вздремнуть, но в семнадцать ноль – ноль на построении должны были все стоять на местах, определенных строевым расчетом.

      Ротный Босяк не явился на послеобеденное построение. Командирам взводов этот факт удалось скрыть от батальонного командования. На следующий день, воскресенье, все по плану, Босяка никто не хватился. В те годы суббота была рабочей и в предвыходной день работали без сокращений. И никто не подумал, что командир роты оказался в щекотливом положении. О его нахождении знал один офицер. Заместитель командира полка по политчасти подполковник Симонович. Босяк был весь обеденный перерыв в пятницу и все последующее время у жены замполита. Старая любовь не ржавеет. Любка вечером не пустила мужа домой. Муж стоял под дверью, а из – за тонкой филенчатой двери доносились стоны и вскрикивания его жены, громкие признания в вечной любви. И кому? Жорке Босяку, которого она уже не надеялась встретить, с которым не виделась около десяти лет, и которому клялась в вечной любви еще там, в полевом госпитале. В юном, двадцатилетнем возрасте. Это был конец 1944 года.

      Они совокуплялись яростно. Можно было подумать, что это у них в первый и последний