Агнес кивнула и бегом кинулась за другими людьми Волкова, что уже шил от собора в трактир.
– Ведьма, она господин, ох ведьма,– начал Ёгвн,– я вот…
– Молчи, дурень, стоишь, орёшь на всю улицу.– Оборвал его кавалер.– Пошли к художнику.
Художник был беден и молод, Волков, оглядел нищий его дом и хотел уже уйти, но художник, упросил его не уходить. Говорил, что нарисует герб на бумаге, и если господину рыцарю понравится, то и щит его разрисует.
Он был первый, из посторонних, кто назвал Волкова «господином рыцарем». И «господин рыцарь» согласился. И не пожалел о том.
– Каков будет щит?– Спрашивал художник и тут же начинал рисовать.
– Кавалерийский треугольник.
– Цвета: Один? Больше?
– Два. Голубой и белый,– отвечал кавалер, не задумываясь.
– Мудрый выбор, лазурь, серебро. Лазурь – небо, верность честность. Серебро – благородство и чистота. Как рассечём?
– По горизонту, белый – сверху.
– Мех, пояса, перевези?
– Лишнее. Коршуна, чёрного коршуна рисуйте. Одна колдунья звала меня коршуном.
– Господин, коршунов, орлов, кречетов и соколов на щитах много.
– Да? – Кавалер на миг задумался. – А вороны часто встречаются?
– Нет, не часто, никогда не видел, прекрасный выбор, ворон символ мудрости и течения времени.
– Рисуйте ворона, а в лапах он должен сжимать горящий факел, так хотел архиепископ.
– Итак, черный ворон с горящим факелом на лазурном поле, с серебряным небом,– закончил рисунок художник.
Волоков внимательно смотрел на него и был доволен:
– Сделайте ворона пострашнее.
– Сделаю ему рубиновое око.
– Ёган, дай художнику щит. Хочу забрать его завтра.
– К утру лак высохнет, будет готов, с вас два талера, господин.
Волков молча достал монеты.
– Господин рыцарь, а не желаете себе ещё штандарт с гербом, и сюрко в ваших цветах, для ваших людей?– Предложил художник.– У меня есть хороший портной и белошвейка. Всё будет красиво.
– Да, мне это нужно.– Согласился кавалер.– Штандарт и пару сюрко.
– Попоны для коней в ваших цветах.
– Лишнее.
– Тогда с вас ещё четыре талера. И работы займут три дня.
– И ни днём больше,– сказал Волков и снова полез в кошель.
Пировал он со своими людьми, за столом были все, кроме Агнес. Можно сказать, что кавалер был счастлив. Он заказал музыкантов.
И благосклонно принимал тосты и от Сыча и от Полески. Особенно его радовала, ворчливая зависть пьянеющего Рохи.
– Чёртов, мошенник,– после каждого тоста негромко добавлял Скарафаджо,– надо же, сам архиепископ ему шпоры повязывал.
Или:
– Чёртов, ловкач, как он так умудрился, надо же! Проныра! Вот, что значит дружить с офицерами.
А Брунхильда раскраснелась от вина и поглядывала на него уже не столь злобно как совсем недавно. А Ёган и вовсе гордился так, как будто это он стал рыцарем. Орал больше всех, был уже изрядно пьян.
А