Меня шальная бирюза —
Твои живые изумруды,
Твои зелёные глаза.
В них зеленеют, пахнут травы,
В них изумруды сплетены,
В них шелестит листва дубравы.
Я, не достигши глубины,
В них утопаю постепенно.
Они меня к себе манят,
Но я узнаю непременно,
Какой секрет они таят.
В них только искренность я вижу,
И, если в них сверкнёт гроза,
Раскаты грома не услышу —
Их скроет блеск и бирюза.
Пьяная
Скажи мне, пьяная девица,
С кем проведёшь ты эту ночь?
И я б ещё узнать не прочь,
Чего душе твоей не спится?
На дне холодного бокала,
Что был до этого с вином,
Покорным пьяным чередом
Ты жадно смыслы отыскала.
И вот, умчались тост за тостом.
Ты вся в безудержном огне.
Ни капли истины в вине,
Ни доли страха в виде грозном.
Манит игристое шипенье.
Опустошён резервуар.
Твой холостой репертуар
Вдруг всколыхнёт живое пенье.
Вдыхая запах виноградный,
Ты полусонно прилегла,
Но не сдавалась и несла
В толпу свой дух, живой, отрадный.
Наполнив счастьем атмосферу,
Смеёшься громко, не одна.
И вновь кричишь: «За нас! До дна!»,
Давно забыв о чувстве меры.
И всё вокруг плывёт, кружится —
Нетрезвых мыслей торжество.
И я – скупое меньшинство —
Не в праве трезвости добиться.
Но вот повысился накал —
Над чувством не имея власти,
Безумно выкрикнув: «На счастье!»,
Ты разбиваешь свой бокал.
Яд
Я сладким ядом отравился…
Так жадно я его вкусил,
Так сладострастно насладился,
Себя же жизни я лишил.
Я убивал себя беззвучно
И хладнокровно. Каждый раз
Вредил себе собственноручно
Так, что никто меня не спас…
Не спас никто! А были рядом…
Когда я в муках умирал,
Когда питался сладким ядом,
Что я «любовью» называл.
Излечён
Я по-детски тайком наблюдаю,
Скользким взором средь толп я ищу
Ту, что скромно меня обнимает
В те минуты, когда я грущу;
Ту, чей голос меня согревает
По-теплее любого костра;
Ту, чей образ меня привлекает
В разы больше Венеры с холста.
Я в момент разговора сгораю
Безнадежно и томно, но вдруг
Я невольно и трепетно таю
От касаний её белых рук.
И тогда я судьбою доволен
И всем миром тогда восхищен.
Лишь любовью я был страшно болен,
Лишь любовью я был излечен.
А может, я в своём безумстве…
А может, я в своём безумстве,
В рефрене