– Почему? Ты же не насильник. Ты ему неинтересен. Спи спокойно.
– Давай по сто пятьдесят?
– Ну вот с этого и надо было начинать разговор.
(от Валерии Остаповой)
Последние события, происходящие в жизни моих мальчиков, никак не укладывались у меня в голове. Родителям Марка сейчас совсем нелегко, и я решила их навестить.
Я купила тортик, взяла переноску с ребёнком и пошла к семейству Соболевых. Около двери мне стало немного неудобно. «А если им сейчас не до меня?» – подумала я, и тут же Андрюшка заплакал так громко, что на шум дядя Феликс открыл дверь.
– Здрасьте! – с милой улыбкой произнесла я.
– Привет, Лера. Давай мальца, заходи.
Я передала моего сыночка и начала разуваться. Из комнаты вышла Тамара Михайловна.
– Ой, Лерочка! Заходи, – сказала она, помогая раздевать Андрюшку.
Мы прошли на кухню. На удивление, на лицах родителей не было беспокойства.
– А я проведать вас решила. Думала, зайду, проверю, как вы.
– Ой, Лер, да как мы можем? Единственный сын в тюрьме на двадцать пять лет. Как мы можем быть? Как будто сына забрали навсегда.
– Я всё равно не верю, что Марк мог такое совершить. Даже в голове не укладывается. Я как вспомню, как он, рыжий, пухлый, школу дома прогуливал с Димой, а тут сразу – убийца.
– Самое страшное, что никак не доказать, что он этого не делал, – сказал Феликс Давидович, ставя чайник на плиту.
– А ты к Диминой маме поедешь? – спросила Тамара Михайловна.
– Да надо бы, конечно. Дима непонятно почему исчез, никто не знает, где, что…
– Да, может быть, с Марком что делал. И теперь боится, что вскроется. Я уже не знаю, что думать, – произнёс Феликс Давидович, протирая свои очки. – До сих пор забыть не могу, как его в машину сажают и все на меня смотрят, заплачу или нет.
– А я не смогла пойти. Думаю, Марк простит меня за это.
– Тамарочка, ну конечно, он всё понимает. Не маленький же.
Мы попили чай, покушали торт. Они поспрашивали про малыша и заодно раздели его, посмотрели все суставы, голову и спинку. И тут Тамара Михайловна заплакала.
– Вспомнила, как тебя Марк ко мне привёз, – сквозь слёзы сказала она.
Феликс Давидович посмотрел на меня, побоялся, что я тоже заплачу. Но я сдержалась. Что было, то было. Я обняла тётю Тамару и сказала: «Всё будет хорошо!»
Нас обнял дядя Феликс, и мы вместе успокаивали тётю Тамару. Тут нашу грусть и печаль прервал смех Андрюшки. Не знаю, почему он засмеялся, но было это похоже на лучик солнца, пробивающийся сквозь тучи.
– Ладно. Поеду свою воспитательницу навещу.
– Да, давай. Спасибо, Лерочка, что не забыла и поддержала.
– Знаете, тётя Тамара, когда меня привёз Марк, вы назвали меня дочкой. Разве я могу просить в беде свою маму? – с улыбкой сказала я, взяла переноску с Андрюшкой у дяди Феликса и пошла к машине.
Лёша купил мне машину, чтобы я малого везде возила. Да и проще, чем на общественном транспорте. Кресло для перевозки