В доме Матрёны. Обстановка та же, что и во второй картине. Затем в животноводческой ферме, обстановка большое ограждение в нем сено. После на выпасных лугах, в палатках.
В доме Матрены.
Через пару дней, Мария вернулась в свою деревню к родителям. Настроение у нее было подавленным. Разлуку с любимым, она переносит очень болезненно. Из ее головы ни на минуту не выходил образ Ивана. Она, как бы перечитывала страницы любимой книги и думала о том, что с ней произошло, и что теперь ей делать, один на один со своим горем.
Иван Иванович – отец не мог не заметить, как Мария каждый день часто смахивает с глаз вдруг появившиеся слезы. Еще больше, он был обеспокоен её болезненным видом.
И в а н Иванович (за столом на кухне, на его коленях сидит Мария, смотрит во влажные глаза, с тревогой). Мань, признайся мне честно, тебя мать обидела? Так ты не бойся, скажи, я сумею защитить тебя!
М а р и я (уткнулась в мощную грудь отца и так разрыдалась, что никакие уговоры ей не помогли, наконец, слезы же ее и успокоили). Нет, нет, тятя, не обидела!
И в а н Иванович. Мария, ты только скажи, кто тебя обидел, ты же знаешь, я тебя сумею защитить!
После, Мария уже пожалела, что не рассказала ему, как тетка обошлась с ней и отцом ее ребенка. Может, все было бы по-другому, отец сам бы поехал к тетке и все устроил. Но страх перед своей матерью, остановил её поделиться девичьим горем.
М а р и я. Да нет, тять, все хорошо, только скучно без работы сидеть дома, может, я пойду работать дояркой?
И в а н Иванович (зорким взглядом обвел дочь, про себя). Может, и действительно, для нее так будет лучше!). А, что, дочка, все равно в нашем совхозе для девушек другой работы нет, если хочешь, иди, поработай! Там много молодежи, будет веселее!
Дом Матрены погружается во тьму. Животноводческая ферма набирает свет.
В ограждении
куча сена.
Н ю р а. Мария, ты часом не беременна? Смотрю на тебя и не могу понять!
Этот вопрос, будто громом прогремел над головой Марии, её обдало жаром с ног до головы. Она засмущалась, серо-зеленые глаза наполнились слезами, прислонившись к кирпичной стене коровника, медленно сползла на солому.
М а р и я. Нюр, я тебе все расскажу, только ты никому! (Глотая слезы, и как на исповеди все рассказала подруге).
Н ю р к а (с сочувствием). Ничего, Мария, не плачь. Расстраиваться тебе нельзя. (Мгновение помолчав). А родители знают?
М а р и я. Да что ты, Нюра? Если бы они узнали, я бы уже в могиле была! Отец, еще, куда ни шло, добрый, а вот мама! (Закрывает руками лицо и тихо плачет).
Н ю р а (обнимает Марию). Ну, что мне с тобой делать? Ты вот что утягивайся, чтобы никто не заметил твоего живота, а я никому не скажу.
Животноводческая ферма погружается во тьму. Дом Матрены набирает свет.
В доме Матрены.
Иван Иванович сидит за столом, делает самокрутки с махоркой.
Появляется