Однажды, в библиотеке, Эли застала короля и эльфийку вдвоём. Девушка вежливо извинилась за вторжение и попросила разрешения немного почитать. Элион позволил ей остаться. Она взяла книгу и уселась на своё привычное место на диване.
– У тебя чудесная библиотека, – заметила королю леди Сеариэна, улыбнулась и нежно тронула его за плечо.
Король резко отпрянул в сторону, словно его что-то напугало. Он украдкой посмотрел на погружённую в чтение Эли, но она не обращала на Элиона и его гостью никакого внимания. Эльф почувствовал облегчение от того, что Элеонора не увидела этого.
– Я бы хотел остаться и немного почитать перед сном, – сказал он леди Сеариэне.
– Хорошо, – с готовностью согласилась эльфийка. – Тогда и я что-нибудь почитаю. Не возражаешь?
Когда принцесса выбрала книгу, она подошла к Эли и села рядом с ней на диван. Девушка подняла голову и приветливо улыбнулась эльфийке. Элион тяжело опустился в кресло напротив них и раскрыл старый том песен менестреля. Король старался не поднимать глаз, но что-то словно заставляло его вновь и вновь украдкой смотреть на сидевшую перед ним девушку. Эли стала другой. Она больше не капризничала и не требовала к себе внимания. Она казалась весёлой и была вежлива и мила, особенно с леди Сеариэной. Девушка с готовностью кидалась исполнять её просьбы, часто помогала принцессе с вечерним туалетом и с радостью сопровождала её на городской рынок, если той что-либо требовалось. Вскоре Элеонора стала чаще других прислуживать леди Сеариэне. Это и радовало, и беспокоило короля. Он не видел в глазах девушки дурного умысла. Она лишь хотела помочь ему достойно принять гостью во дворце и окружить её заботой и комфортом. Но Элион знал, что в глубине души Элеонора ждёт, что принцесса вот-вот уедет. Но шли дни, недели, а король всё никак не решался сказать Эли, что леди Сеариэна, возможно, останется в Эрионе навсегда. Он и сам не был до конца уверен в том, что поступает правильно. Принцесса была очаровательна. Она лучезарно улыбалась, была доброй и нежной, и с заботой относилась к Элиону и его подданным. Леди Сеариэна щедро раздавала милостыню на городской площади, с сочувствием относилась к беспризорным детям на улице и даже несколько раз навещала с Элеонорой дома больных и нищих. Она без сомнения стала бы прекрасной королевой. Но что-то мешало Элиону попросить её об этом. Просто язык не поворачивался. И хотя сама леди Сеариэна не раз пыталась выведать у него о его планах, Элион всякий раз искусно уходил от этой темы. Казалось, он ещё не был готов к этому разговору. Но когда король смотрел на Элеонору, он понимал, почему так долго тянет с предложением. Его мысли путались, сердце билось чаще, руки холодели, а на лбу выступала испарина. Элион чувствовал, что словно болен ей, так тяжко становилось ему от мысли, что вскоре Элеонора уже не сможет проводить с ним так много времени наедине. Но как сказать девушке об этом, король не знал.
Ему