– И, как ни странно, это именно то, что мне от вас требуется.
Я не поверил своим ушам.
– Способность жить за счет общества – это наследственная черта аристократии, – пояснил полковник. – В Мирах она успешно занимается этим уже сорок тысяч лет, что я, – Бар Корин усмехнулся, – могу лично засвидетельствовать. Ваша же земная аристократия сильно испорчена. Желание сделать из большой кучи денег огромную кучу заставляет большинство трудиться в поте лица. Те несколько человек, которые ведут жизнь, достойную своего положения, обладают настолько громадным состоянием, что мне нечем их заинтересовать.
– Э-э, а разве среди них нет людей, склонных к необдуманным поступкам?
– Давайте без этого «э-э», Мракович, – поморщился полковник. – Вы задали умный вопрос, и я вам отвечаю. Среди них есть люди, склонные к авантюрам; кстати, вы, согласно вашему досье, также относитесь к их числу. Но иметь дело с человеком, которым движет исключительно тяга к острым ощущениям, я категорически отказываюсь. И вы, я думаю, согласны со мной.
– Конечно, сэр, – совершенно искренне сказал я.
Иметь дело с идиотом, который завалит все на свете только из-за того, что ему захотелось покрасоваться перед публикой, – слуга покорный. Лично я нравлюсь себе таким, какой я есть, – трус, на овеянном славой поле сражения предпочитающий глубокий и уютный командный пункт.
– Поэтому приходится выкручиваться. Вот, например, как вы, Мракович, отнесетесь к предложению стать оперативным сотрудником Службы Безопасности?
«Фраза-то какая красивая, – подумал я, – оперативный сотрудник Службы Безопасности». Большой кусок сыра с маслом. А кем может быть опер СБ, работающий на Корина? Правильно, шпионом в Мирах. Отсутствие всех и всяческих удобств, злобные варвары вокруг, женщины, никогда не слыхавшие о косметической хирургии, и колдуны, которые при малейшем намеке на то, что я – замаскированный землянин, испытают на мне свои лучшие некромантские заклятия. Не говоря уж о монстрах, которых там больше, чем у нас – зеленых мух. Как представишь это, так Меркурий сразу покажется милым и приятным местом.
– Ваше предложение – большая честь для меня, сэр, – начал я самую цветистую формулу отказа из всех, какие только знал. – И я бы с радостью принял его, но в моем возрасте опасно принимать столь ответственные решения в одиночку. Позвольте мне несколько дней обдумать это, посоветоваться с родными.
Лучше всего с покойной чешской бабушкой.
– Вот видите, зачатки дипломатии у вас тоже имеются, – весело заметил полковник. – Как там? «Если дипломат говорит «нет», значит, это не дипломат». А остальное вобьем в вас психотренингом.
Похоже, он не понял, что я сказал.
– Простите, сэр, но я…
– Успокойтесь, Мракович. Я не собираюсь делать из вас нового… – полковник на миг замялся.
– Штирлица, –