– Где… мы?
– В помещении, – сообщила мне Золушка, забившаяся в противоположный угол этого самого помещения. – Два на три метра, стены обшиты пробкой, под потолком два люминесцентных источника света общей мощностью примерно тридцать ватт, температура среды около двадцати двух градусов Цельсия…
– Спасибо, достаточно, – оборвал я. – Еще какие-нибудь, менее детальные подробности? К примеру, на какой мы планете?
– Без малейшего понятия, – огрызнулась напарница. – Все, что я помню – это ты, перелетающий через ограждение. А следующее воспоминание уже включает в себя пластиковый мешок на голове – вон этот.
– Тут есть отверстия, – заметил я, изучая указанный предмет, – для дыхания, надо полагать.
– Угу, только располагались они на затылке. Так что все, что я могу сказать, – нас волокли откуда-то… досюда.
– Исчерпывающая информация, – вздохнул я. – Мой брик и то был бы многослов… черт!
С одной стороны, такие вещи бывают только в дешевых сериалах. А с другой – что-то же упирается мне в локоть!
– Вы пробыли в бессознательном состоянии сорок три минуты двадцать девять секунд, – сообщил инк.
«Связь!»
– К сожалению, в данный момент вы находитесь в пределах экранированного помещения, – мне показалось, что я уловил в мыслеголосе фишки оттенок злорадства. – В которые были доставлены в грузовом отсеке флаера.
«Тоже экранированном?»
– Совершенно верно.
«Заткнись, а?»
Я произвел мысленную инвентаризацию имеющихся в наличии возможностей. М-да, негусто. Был бы при мне «кольт-волк»… хотя с другой стороны, я искренне радовался, что оставил его дома. Отписываться за утерю личного оружия… бр-р! Лучше сразу застрелиться… если найдется из чего.
– И, – прищурилась Золушка, – какие предложения выдвинет старший товарищ после ознакомления с обстановкой?
– Ну, – задумчиво сказал я, – мы, конечно, можем попробовать постучать в эту дверь чем-нибудь тупым и твердым…
– Вроде твоей головы?
– Тогда уж твоей, – парировал я, – потому что моя непригодна даже для стучания по бумажной салфетке. Но я думаю, что это в любом случае не повлияет на конечный результат. При хорошем раскладе те, кто бросил нас сюда, рано или поздно о нас вспомнят и заглянут, хотя бы затем, чтобы допросить. А допрос – это все же хоть какой-то обмен информацией.
– И?
– Что «и»?
– Допросить, а потом?
– Знаешь, – медленно сказал я, – большая часть современных методик допроса не предполагает для допрашиваемого никакого «потом».
– И это