– Насчет отдать обратно – хорошая мысль. Может, пока не поздно…
– Поздно, батенька, поздно! Теперь уже все, назад дороги нет.
– Не понял… – Взгляд Иванова наполнился нешуточной озабоченностью. – В своих ведомствах мы пока что в штате… Или я чего-то не знаю? Это с какого момента стало поздно?
– Да с того самого, как родились! Вы, Сергей Петрович, – талант. Яркий, самобытный, один на сто тысяч. Ваши люди – такие же, я сам вас всех выбирал именно по этому признаку.
– Это, конечно, приятно слышать, однако…
– Да хватит, надоели вы со своим брюзжаньем! Поверьте мне, Петрович: условия – фигня! Просто вы еще не обтерлись. Для ознакомительного этапа это нормально. Главное – люди! Понимаете?
Взгляд Витин светел, устремлен в будущее и отчасти даже преисполнен некоего должностного фанатизма. Флаг в руки, вентилятор со спины включить, грамотная подсветочка сбоку – образец служебного оптимизма.
Иванов не выдержал: потупился и прерывисто вздохнул. Может, сказать тебе, энтузизист ты наш, чем твои люди со скуки маются? Маленькие такие шалости, типа насильственного захвата власти в отдельно взятом административном районе, со всеми вытекающими последствиями…
– Ну вот… Что опять такое? Я не прав насчет людей?
Нет, пожалуй, не стоит. Не тот уровень. Больно высоко для сельских масштабов. Даже в подробности вдаваться не станет, самого и обвинит в безрукости. Совсем, скажет, скурвились, по таким мелочам сами разобраться не в состоянии…
– Да нет, это я так – о своем.
– Ох, Сергей Петрович!… Вы мне это дело прекращайте. Все будет нормально, дайте срок. И не надо давить на меня своим пессимизмом, все равно без толку! Я вас уже вдоль и поперек изучил.
– Да я, в общем-то…
– Ну вот и славно. Идите и работайте. Брюзжать и ныть мы все умеем – работать некому…
Исполком располагался здесь же, на Большой Дмитровке, – в трех минутах ходьбы. Отдельная парковка с декоративной оградкой, охрана снаружи, охрана в вестибюле.
– Доброе утро, Сергей Петрович!
Охрана Иванову не подчиняется, но эти посты стерегут именно его контору, хлопцы заступают одни и те же, знают: Сергей Петрович – большой человек. Потому что пускать внутрь можно только тех субъектов, у которых на пропуске личная подпись Сергея Петровича. Или по личному звонку Сергея Петровича. А кто он вообще такой и чем конкретно занимается комитет – черт его знает, это какой-то жуткий государственный секрет.
– Да просто будем груши околачивать, – задумчиво пробормотал Иванов, набирая код на входной двери Исполкома. – Совершенно секретный тунеядец всех времен и народов…
Апартаменты Исполкому выделили – оторви да брось. В этом доме до Октябрьского переворота проживали вредные жирные империалистические буржуи, и аккурат в том месте, где сейчас располагается команда Иванова, у