…В этот раз Григорию Васильевичу показалось, что какой-то недобитый вражина опять гнусно шутит с ним, воспользовавшись беспомощным состоянием спящего. Кто-то щекотал ноздри соломкой и при этом надсадно сопел и чмокал от предвкушаемого удовольствия. Данный факт бывшего хирурга страшно удивил даже во сне: это что еще за ретро?! Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой!..
Когда щекотание в ноздрях достигло критической точки, Толхаев яростно чихнул, проснулся и с ходу принялся шарить вокруг рукой, намереваясь схватить супостата за патлы и с размаху треснуть передней частью черепа обо что-нибудь твердое.
Супостат, однако, отсутствовал. Григорий Васильевич с удивлением осмотрелся, пытаясь вспомнить, где он находится. Оказывается, все это время он спал, сидя за большим деревянным столом из необструганных досок. Стол стоял посреди просторной комнаты с бревенчатыми прокопченными стенами. Из предметов интерьера, помимо стола, присутствовали три табурета, два топчана, на которых в настоящий момент кто-то спал – из-под курток вытарчивали ноги в ботинках, – и какая-то бутылка в углу на штативе, совсем не вписывающаяся в окружающий ландшафт.
Тот, что спал на топчане в углу, невнятно стонал с подхрипом и периодически чмокал. А из оконца рубленого, за которым моталась на ласковом ветерке здоровенная хвойная лапа, в стол вонзался боевым лазером игольчатый солнечный лучик. Аккурат в то место, где только что покоилась тяжелая голова Григория Васильевича.
– А-а-а! – просипел Толхаев и, откашлявшись, погрозил пальцем лучу. – От я те, баловник…
На столе в живописном беспорядке были разбросаны продукты: сырокопченая колбаса, буженина, ветчина в жестяных коробках, две пустых баночки из-под черной икры, чипсы, хлеб «Бородинский», сыр «Голландский» и еще какие-то заедки. А по центру стояли четыре бутылки: две пол-литровые пустые из-под водки «Флагман», и две – из-под текилы. Вернее – одна совсем пустая, в другой – жидкости на четверть.
– А-а-а! – хрипло сказал Григорий Васильевич, фокусируя взгляд на бутылке и осторожно прислушиваясь к своим ощущениям. – Вот, значит, как…
Понятное дело. Усадьба егеря Василия – больше вариантов нет. Вчера охотились, под вечер сели поправлять здоровье. Водку с текилой он никогда не мешает, а из его круга текилу больше никто не уважает. Значит, те, что на топчане, уговорили по «Флагману». А он что-то разошелся: выел без малого литр текилы и отрубился так, что ничего не помнит. Возраст, что ли, сказывается? Раньше себе никогда такого не позволял. Голова тяжелая, словно свинцом залили. И такая вонь в комнате стоит – как будто всю ночь медведей пугали. Экое свинство-то! Вдобавок ко всему, от