Когда назначается гомеопатическое лечение, врач-гомеопат разбирает психосоматические проблемы, рассказывает о необходимости уменьшения употребления вредных продуктов питания, прекращения вакцинации и подавляющего лечения медикаментами. А дальше многое зависит от пациента. Если он под воздействием препарата прорабатывает свою психосоматику и выполняет рекомендации врача – успех обязательно будет (в большей или меньшей мере). Если же нет, то эффективность лечения будет незначительной. Если пациент все же ее заметит и вдохновится, начнет выполнять рекомендации, то тогда успех в лечении будет нарастать. Если же нет – гомеопат не волшебник.
И кстати, молодых пациентов с бронхиальной астмой на гомеопатическом лечении мне удается «снять» с ингаляторов. С пожилыми ситуация сложнее, но и ее получается улучшить и сократить частоту использования ингаляторов. Так же и с другими болезнями, при которых пациенты получают плановую медикаментозную терапию.
Кроме того, эффект лечения зависит от исходного уровня здоровья. Чем он выше – тем лечение будет быстрее и эффективнее.
В своей практике я лечила гомеопатическими препаратами довольно сложные заболевания, одно из них – эпилепсия.
Ко мне на прием пришли мама и папа с дочкой пяти лет. Четыре года назад в семью пришла беда: во время поездки 1 мая на дороге случилась пробка из-за сбитого лося. Стояли долго, полуторагодовалая малышка проголодалась, и мама дала девочке грудь. В это время сзади в их стоящую машину врезалась глухая женщина-инвалид. У мамы и у дочки черепно-мозговые травмы, причем у малышки открытый перелом черепа.
Мама рассказывала, что, очнувшись в реанимации, она чувствовала, что с дочкой плохо, но она жива. Действительно, девочка оказалась очень сильной и выжила. Конечно, есть последствия: гемипарез (слабые с одной стороны рука и нога), один глаз видит на 10 %, и через некоторое время развилась эпилепсия, но это очень неплохо. Все могло быть иначе, будь малышка слабее.
Родители обратились ко мне в связи с тем, что на фоне неврологического лечения улучшения не было, а прогрессировало ухудшение: приступы учащались, несмотря на увеличение дозировки противосудорожных препаратов.
На приеме я отметила еще и капризность девочки, но это нормальная реакция для ребенка: маленькому человеку, зависящему от взрослых, стало еще тяжелее управляться с собственным телом. А окружающие взрослые (друзья родителей) вместо того, чтобы не замечать некоторые шероховатости в поведении девочки, укоряют ее этим. Мама устала и на грани нервного срыва. Ее можно понять: тяжело видеть своего единственного ребенка настолько отличным от обычных детей. Папа тоже раздражается на капризы дочки, часто одергивал ее на приеме, из-за чего она, конечно же, еще больше