Новейшие Открытия только досаждают науке, едва обретшей равновесие между мудростью Ветхого Завета и бесполезностью пользы вечных истин Карла Маркса…
Диссертации аспирантов аппендикс науки, от него ни пользы, ни ощутимого вреда.
Ученики, преемники, посредники необходимы для славы науки, как мухи, пирующие на свалке. Мухи опыляют пустоцветы администраторов науки, мощным гудением имитируют трудолюбие коммерческого ума, и тем привлекает толпы желающих присоединиться к пирующим.
Современные петухи литературы – бройлеры криминала.
Точка зрения колокольня, взгромоздиться на нее проще чем слезть.
Сатира средство желчегонное.
Юморист – пирсинг на шкуре прозаика.
Поля, леса и реки – потребительская часть земли, пустыни – философская.
Сделав доброе дело, еще не дождался благодарности, а душа уже тянется к зеркалу, уже любуется своим доброхотством.
Тщеславие завоевало бы и потусторонний мир, если бы там ставили ему памятники.
Славой расплачивается человечество, ввергая человека в обстоятельства несовместимые с жизнью.
Памятники – контрибуция, выплачиваемая народами гениям и негодяям диктатуры.
Законы природы священны, но не для длинного языка естествознания.
Не обезьяна опасна в человеке, человека в обезьяне опасайся, протягивая пустую ладонь в клетку.
Ум до добра не доводит, его хватает на полдороги до глупости, – одному унести добро не получится.
Новое в науке преходящий момент истины, сама истина вечность преходящего.
Наука старуха невыносимо сексуально привлекательна для целомудренного ума студента.
Напялив фрак, теряешь лицо, но приобретаешь респектабельность.
ПРИТЧА 353. Если бы мы понимали собачью речь, собачья стая была бы более комфортна для души, чем гражданское общество, оглушенное лаем политиков, попов и бизнесменов при дележе госбюджета…
Дворняга заглядывает в глаза человеку с состраданием, – царствие твое ничуть не лучше жизни собачьей.
Я готов хлебом поделиться с человеком, но одиночеством – только с дворняжкой.
Собака смотрит в глаза хозяину с сочувствием, – не поторопился ли ты стать человеком?
Шавка смотрит на хозяина как на соседа, которому давно пора уйти, пока не позвали к обеду.
Пудель поглядывает ревниво на мужа хозяйки как гусар на альфонса, с которым приходится делить свой хлеб-соль.
Бобик лает не потому, что защищает хозяина, но из ревности, не позволяет гостю понравиться хозяину.
Дураки –лавры мудрости.
Мудрость наслаждается свободным полетом орла над пучиной чреватой будущими открытиями.