– Следите за огнем, я пойду принесу что-нибудь покрупнее.
Он скрылся за деревьями, и Марина заняла его место. Лиза пристроилась рядом. «Сейчас будет пилить или рубить, – раздосадованно подумала Марина, – и все, что я Лизке говорила, пойдет насмарку». К ее изумлению, отец вскоре вернулся с аккуратно напиленными полешками. Как он раздобыл их совершенно бесшумно – вот загадка.
Подложив поленья в костер, он достал из кармана мятую пачку сигарет – на ней был налеплен зеленый ценник – вынул одну, взял зубами. А потом протянул руку к костру, вытащил красный уголек и прикурил от него. Сестры не поверили своим глазам. Отец заметил это и удивленно спросил, не выпуская сигареты.
– Чего это вы на меня уставились?
– Он же горячий! – воскликнула Лиза.
– Да ну, – он затянулся и выпустил струю дыма, – а я думал холодный.
– Ты не обжегся?
– У меня, как и у вас, в правой руке почти не осталось своих тканей. Чему там обжигаться, железкам?
Лиза сообразила быстрее, и запустила в костер ладонь, набрав пригоршню углей.
– Ух ты!
– Не держи долго, – поучал ее отец. – Нагреется металл – начнет отдавать тепло телу.
– А на порезы болит, – задумчиво сказала Марина, разглядывая свою руку.
– Если ты сама полоснешь себе руку – боли не будет, – пояснил отец.
Потом они сидели втроем, вокруг пылающего костра. А кругом стеной стоял лес. И тишина. И темнота. Чем ярче пламя, тем гуще тьма вокруг. «Почему так?» – гадала Марина. Она посмотрела на отца. Костер отбрасывал причудливые тени на его лицо. Немолодое уже, и такое непривычное, только напоминающее лицо человека, которого она знала в детстве. Марина поежилась и вдруг, от наплыва чувств, прижалась к отцовскому плечу. «Я не могу все время быть сильной. Позволь мне от этого отдохнуть, пожалуйста». Не сразу, с десяток всполохов пламени спустя, он обнял ее свободной рукой и… улыбнулся?
«Так славно», – думала Марина, – «И так странно. Я же никогда толком его не знала. Может ли так случиться, что он действительно любит нас?". Лиза подсела с другой стороны, и положила голову ему на колени. Натянув капюшон, она будто бы дремала. Так они сидели какое-то время, и было так неожиданно тепло.
* * *
Марина вернулась домой заполночь, даже не пытаясь сосчитать часы до предстоящего подъема. Осторожно повернула ключ в замке, тихо зашла в темную прихожую. В маминой комнате горел свет, пробиваясь из-под двери. Там творилось колдовство.
Мама задумчиво ходила вокруг рабочего стола – гигантского экрана с голографическим проектором – и варила зелье очередной загородной резиденции. Задумчиво добавляла ингредиенты – щепотку клумб, горсть елок, вязанку дорожек – и тщательно перемешивала. Оценивала, смотрела. Крутила лампу над столом – это ее местное солнце. Потом морщилась и взмахом руки стирала все. Дом, сад, забор рассеивались словно дым. И все начиналось заново.
– Тук-тук, – Марина приоткрыла дверь.
– Привет,