Надо вам сказать, что я ни капельки не преувеличивал, обещая Поликарпычу сказочную перспективу непрерывного ночного катания по колдобинам, чреватого многократным пересечением с вражьей колонной. Я знал приграничье как свои пять пальцев – в свое время облазил здесь с командой каждую тропку, нанес на карту каждый более-менее приметный ориентир и мог разобраться в ландшафте в любых условиях – независимо от времени суток. В ЗОНУ через этот участок можно было проехать только по одной дороге, петлявшей меж невысоких холмов на протяжении почти семидесяти километров. Все остальные пути мало годились для перемещения большегрузных видов транспорта. Разумеется, если приспичит, и по буеракам можно скакать всю ночь, насилуя рессоры и колошматя груз в кузовах. Только зачем? Для чего создавать лишние трудности, если есть возможность не спеша прокатиться по относительно ровной дороге и с первыми проблесками рассвета благополучно прибыть к месту назначения?
– Нету, – спустя двадцать минут констатировал Поликарпыч. – Может, по другой дороге поехали?
– Не может, – отринул я столь легкомысленное предположение. – Тут другой дороги нет. Подъедут, не переживай. Мало ли чего по пути может случиться? Груз поправить, пописать, скат пробило, ну мало ли там – короче, кардан – рессора – карбюратор, и в таком же духе тысяча причин. Не переживай – ты со мной.
– У них «КамАЗы», – после пятиминутной паузы возник вдруг Поликарпыч. – Дизеля. Какой, на хер, карбюратор?!
– Чего? – не сразу сообразил я, занятый своими рассуждениями. – А, вон ты про что! Ты чего такой трудный, Валера? Ну, форсунка, дядек им в капюшон! Какая разница?
– Большая, – авторитетно сообщил Поликарпыч. – Карбюратор на соляре не работает. И вообще – не появятся они. Уже давно должны были проехать. Покатили домой, а? Потеряли так потеряли – обойдемся.
– Это недоразумение, – с деланной бодрецой заявил я. – Через пять минут будут.
Однако ни через пять минут, ни через полчаса супостаты не появились. Я велел Поликарпычу заехать на холм и обозрел окрестности через бинокль, насколько это было возможно в условиях безлунной ночи, едва подсвечиваемой тусклыми проблесками редких звезд, видневшихся в разрывах кудлатых облаков. Пусто. В обозримой видимости отсутствовал даже слабенький намек на свет фар. А поскольку я был уверен, что ночными приборами супостаты не располагают – до этого они перемещались с фарами, не особенно таясь, – в душу мою закралось сомнение. А не упустил ли я из виду нечто особенно важное? Не проявил ли необдуманную самонадеянность? Нет, я, конечно, знаю местность как свои пять пальцев, но… Но я ведь год не был в этих местах – за это время тут могло кое-что измениться…
В общем, на следующий день, ближе к ночи, мне оставалось лишь зафиксировать благополучное возвращение вражьих фур и утереться. Фокус не удался – я опарафинился перед Поликарпычем и так и не вычислил постоянный маршрут движения