– Ну вот и все – а ты боялся, – деловито заявила Аниська, словно занималась этим всю жизнь. Она одернула юбку и уселась рядом. – Теперь мы – муж и жена. Перед богом. Осталось зарегистрироваться… Когда регистрироваться пойдем?
– Когда хошь, – уставившись в стену, сказал Иван. – Теперь, если что и получится, будет даун, потому как спьяну… Давай – рассказывай…
Рассказывать, как оказалось, собственно, было нечего. Труп обнаружил поутру деревенский дурачок Мишка, частенько подъедавшийся у сердобольной матери Ивана. Обнаружил и побежал по соседям орать благим матом. Вызвали участкового, тот вызвонил из города опергруппу с судмедэкспертом. Свезли в город на экспертизу, а спустя малое время вернули обратно. Заключение – упала с крыльца и сломала шею. Все вроде бы чин чинарем, как говорит поп Василий. Никакого криминала, обычная бытовая травма с летальным исходом – справка есть. Но отец Аниськи, ездивший с опергруппой в город, по прибытии домой напился вдрызг и признался под пьяную руку дочери – под большим секретом, что дело тут не совсем чисто. За двадцать лет фельдшерской практики он всякого навидался. Короче… если соседка и упала с крыльца, то предварительно кто-то сломал ей шейные позвонки, резко дернув голову против часовой стрелки. Вот…
– Не понял! – взвился Иван. – А почему в таком случае в справке не указали истинную причину?
– Батька сказал – чтобы дело не заводить, – вздохнула Аниська. – Участковый всех подряд опросил – тишина. Посторонних не было в тот вечер в деревне. Говорит – дело дохлое, если искать. Ни в жизнь не найдешь. А дурачка подозревать – так все равно с него никакого спроса…
– Уроды. – Иван скрипнул зубами. – Вот уроды! Надо же, блин… А что дурак?
– Кричит что-то про демонов, глаза бешеные становятся. Кричит: «Демон, демон – ликом черен…». Дурак, он и есть дурак…
– Выходит, органы мою мать списали по-тихому, – нехорошо прищурился Иван. – Так получается?
– Не знаю. – Она пожала плечами. – Че делать-то думаешь?
– Че делать… Щас один хер – бухие все. – Иван кивнул в сторону распростертого на полу фельдшера. – Завтра с утреца займусь. Участкового отловлю – допрошу. Вместе с твоим батькой. Бумагу заставлю написать. Это мы можем… Потом в город поеду – к начальнику милиции. Буду требовать, чтобы дело возбудили. Пусть эксгумацию делают, все как положено. А то я им тут такое устрою – похлеще Карабаха с Чечней. Это мы можем… Ладно, пошли к людям. Посидим, помянем…
Их появление на поминках сенсации не вызвало. За то короткое время, что он отсутствовал, общество успело многократно употребить водочки и задушевно всплакнуть. Теперь публика уже оживленно перекрикивала друг друга, хохотала, принимались даже что-то напевать – негромко пока, однако многие уже не соображали, по какому