Потом, с неба, раздался знакомый гул. Опытным ухом, Николай Афанасьевич определил, что приближаются вертолеты, числом не менее трех. А, раз летел, не один, то значит, у летчиков была определенная цель. Не банальная разведка. Нет. Цель была, какая-то конкретно – специальная. Николай Афанасьевич, не стал ломать голову, по поводу цели прилета вертолетного звена, и просто ждал развития событий.
Никто, вокруг, не обращал на внимания, на гул, с неба. «Лешаки» и «чебурашки» продолжали сновать, туда-сюда, как завороженные. Люди, занятые делами, иногда, досадливо, поглядывали вверх, но продолжали заниматься начатым.
Вертолеты, полетав кругами, по периметру стройки, вертолеты, вскоре вернулись к центру и зависли, где-то высоко. Потом одна машина стала снижаться. Николаю Афанасьевичу, ничего не надо было объяснять.
– Прилетели! – Недовольно подумал он. – Раньше, где были? Пиво пили?
Он поднял глаза к небу, затянутому дымкой.
– Впрочем, может, раздумают садиться. Земли, то не видно!
Машина продолжала снижаться и, наконец, зависла, на небольшой высоте.
– Точно – высаживают, кого-то. – Понял Николай Афанасьевич. – Теперь – конец! Все – по шпалам, по железной дороге!
Потом вверху, что-то бабахнуло. Сначала одиночным выстрелом. Потом началась, целая канонада! Снизу было видно, как за белесой пеленой, ярко полыхают вспышки разрывов.
– Въетконг – жив! – Крикнул, какой-то мужик, и окружающие громко заржали.
Когда обстрел прекратился, и вертолеты стали удаляться, Николай Афанасьевич, облегченно вздохнул. На душе стало светло и радостно. Для положительных эмоций, было несколько причин. Во-первых – улетели все три машины. Значит – никто не пострадал. Во-вторых – высадиться «нашим», не удалось. В трейтих….
– Впрочем – неважно! Черт – с ним, с третьим!
Для поднятия настроения, Николаю Афанасьевичу, хватило и двух первых причин.
Глава двадцатая
Обсасывая поведение руководителя белорусской съемочной группы, с разных концов, Пархоменко и Котовский пришли к выводу, что оно вызвано завистью и, тем, что местные отрезаны от основного информационного поля.
Впрочем, перемывали они, косточки коллеге – неудачнику, недолго. Вскоре, оба заметили, что в штабе операции, возникла суета, и репортеры разошлись, по свои рабочим местам.
Возле палатки связи, и, в самом деле, отслеживалось озабоченное оживление. Вызвано оно было несколькими причинами.
Первый звоночек прозвенел, когда поступило сообщение, от командира ударного состава, полковника Курочкина. Сообщение гласило, что движение застопорилось, поскольку пути, находятся в частично разобранном состоянии.
– Это, что – диверсия?! – Поинтересовался Туртушов. – Выяснить,