Гафур. Роман. Книга 1. Фантастика. Владимир Муляров

эти люди нашли меня в пустыне, – происходят вещи, в которых я все меньше и меньше стал ориентироваться. Я чего-то явно недопонимал. Что-то такое, чего я не мог сформулировать в своем мозгу и поэтому, не мог облечь в строгие логические формы речи, это что-то было пораждаемо непониманием ситуации. Потому что люди, рядом с которыми был я в течение последних полутора суток, вели себя алогично. Они вели себя неправильно. Я мог сказать, что ни в моей прошедшей жизни, длившейся более сорока лет в мире, который я покинул, да и не в этой жизни, я не встречал людей, поведение которых настолько выходило бы из общепринятых норм, что это делало пришельцами именно их, а не меня. При всем этом я нисколько не сомневался в том, что и сам старик, похожий на отца нашего, Авраама, и все его домочадцы, являются именно местными.

      Многое не сходилось во всем этом. И это было единственным, что меня беспокоило. Потому что я привык к практически полному пониманию людей этого мира, где я каким-то образом очутился двадцать лет назад. Моя подготовка и умственная, и физическая давала мне фору в отношение практически каждого местного жителя. За исключением только одного-единственного человека по имени Гангр. И сейчас я очень рассчитывал на то, что этот человек погиб вместе со всей моей командой.

      В те редкие моменты, когда ветерок изменял свое направление, из дома до меня он доносил запах жареного мяса, приправленного специями. И, поскольку к настоящему моменту времени я не ел уже более четырех суток, если не считать одной змеи и нескольких крошек брынзы, вдыхание этих ароматов стало для меня настоящей пыткой.

      Я лежал и смотрел на завешенный дверной проем, ведущий прямо к вкусной пище. Но я не мог встать и пройтись туда. Я был еще слишком слаб. Во время одного из острых приступов голода, мучивших меня, штора приоткрылась, и я вновь увидел маленького мальчишку, который очень внимательно на меня посмотрел и тут же снова скрылся в доме. Это, конечно, означало, что сейчас ко мне кто-нибудь выйдет. Однако время шло, а я так все лежал и лежал в полном одиночестве, забытый всеми. Меня это расстроило настолько, что снова захотелось плакать. Совсем как в детстве, когда я стоял на болоте и кормил собой полчища комаров, ожидая пока один очень серьезный дядька наговорится со своим другом. Наконец, появился старший сын старика и подошел ко мне.

      – Привет. – Сказал он мне, и я в ответ кивнул головой. – Мать тебе готовит еду. – Продолжал он. – Тебе сейчас нельзя есть, то, что у нас на столе. —

      Я это понимал и сам. Поскольку прошло чуть менее суток с того момента, когда дед с этим самым парнем произвели надо мною прямо в пустыне хирургическую операцию.

      – Потерпи еще немного. – Вновь сказал мне этот человек, и я обратил внимание на то, что теперь его лицо приобрело характерную синеву в области обеих щек, подбородка и шеи. Я не сдержался и громко хмыкнул. Парень же этот добродушно мне в ответ улыбнулся и ушел в дом. А я подумал