Смерть шпионам
Ввиду поступавших заявлений от национальных республик, от профсоюзов, крестьянских организаций, а также от деятелей культуры о необходимости внести изменения в Указ об отмене смертной казни с тем, чтобы этот Указ не распространялся на изменников родины, шпионов и подрывников-диверсантов, Президиум Верховного Совета СССР постановил в виде изъятия из Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года об отмене смертной казни, допустить применение к изменникам родины, шпионам, подрывникам-диверсантам смертной казни как высшей меры наказания.
Переезд на Дальний Восток.
Из разговоров моих родителей я знаю, что после окончания учебных заведений работу им в Пятигорске было найти очень трудно. Денег на элементарные нужды не хватало. Мама рассказывала, что отец выкраивал каждый день какие-то копейки, и покупал для меня «жаворонка» – птичку из печёного теста, размером в пол-ладони.
Одним словом, родители решили, что отец подаст рапорт в военкомат с тем, чтобы быть зачисленным в Вооруженные Силы для прохождения службы в качестве офицера-военврача. Тайной надеждой родителей было то, что, может быть, отца направят служить в какой-нибудь более или менее приличный город. В результате отца зачислили в Военно-Морской Флот в качестве капитана военно-медицинской службы и отправили служить на Дальний Восток.
Не знаю, как эта «дыра» называлась на самом деле, но по рассказам родителей её называли «Гнилая Десна». Отец служил в гарнизоне, мать была домохозяйкой. Жили мы в бараке, где проживали семьи и других офицеров и молодые офицеры-холостяки. Природа была суровая, ощущалось дыхание Тихого океана.
Запомнился случай, когда один из соседей молодой офицер подозвал меня к себе и спросил: «Ты конфеты любишь?». Получив мой утвердительный ответ, он сказал: «Ну, тогда иди, налей в банку холодной воды, пойдем в лес за конфетами». Я не мог понять, откуда там могут быть конфеты. Он сказал, что конфеты растут на деревьях. И вот, когда мы немного отошли от барака, я был потрясен – на ветках и сучках виднелись разноцветные конфеты-подушечки. Офицер поднимал меня на руки, чтобы я мог дотянуться, и я снимал конфеты и бросал их в банку с холодной водой, чтобы они не раскисли.
И еще запомнился случай, когда соседский мальчишка, катаясь на качелях, со всего маху ударил меня люлькой, в которой он сидел, и попал мне в левую бровь. Кровища залила лицо, и когда я с рёвом прибежал к маме, она подумала, что у меня выбит глаз.