Молчи, в кулаке зажимая потери,
сейчас подходящее время прощаться.
Сейчас, когда солнце пошло на прибыток
и птицы трещат о весне предстоящей,
весьма подходящее время для пыток,
для судорог памяти, грусти щемящей.
Мы слишком надолго исчезли из вида
(пусть сняты засовы, но не постучится),
молчанье больней, чем любая обида.
Я тоже хочу забывать научиться!
Я тоже хочу растворяться неслышно,
пусть двери мои бутафорские стынут,
пусть летние тучи вздымаются пышно,
сбиваются в стаи и ливнями хлынут.
Пусть грома раскат напугает до дрожи,
так дрогнут на брус налетевшие дроги.
Но как ты был дорог мне! Пусто. О боже,
как пусто теперь без тебя на пороге!
«Звёздочка-фонарик серебрится…»
Звёздочка-фонарик серебрится,
мне она мигает неспроста;
сказка прямо под ноги ложится
по старинным правилам квеста.
Много ли я знаю? Да немного.
Но уже осмелилась начать.
Может быть, мне возвратят Дорогу,
если сил достанет промолчать.
Здесь любая малость вероятна,
ерунда малейшая важна;
cлишком просто не прийти обратно,
если я пойду туда одна.
Старый друг со мною рядом снова,
мы разделим эту часть пути
(молча – нерифмованное слово
может погубить или спасти).
Правила просты: не теплить свечи,
не писать, имён не называть.
Даже, может статься, будет встреча,
если я сумею просто ждать.
Вспоминаю терпкий вкус напитка,
примечаю вешки на пути.
У меня всего одна попытка,
не имею права не дойти.
«То время тяжело далось…»
То время тяжело далось,
что ни беда – всё было мало,
и день пронизывал насквозь,
а ночь почти что добивала.
одна держала на плаву
любовь – неведомая сила.
А я любила жизнь свою,
твою – тем более любила.
Но было всё, и всё – зима,
и снег, и незакрытый ставень…
И жизнь – отмерена сполна,
и каждый час был жизни равен.
А мир, как будто незнаком,
сиял нездешней новизною…
Наш город синим февралём
плыл над спешащею толпою.
ВОЛНА
Дыханьем осени, замёрзшей на лету,
глазами статуи, увидевшей звезду,
ломая льды, сметая имена, —
идёт волна.
Сквозь горечь, в горле ставшую колом,
навстречу, напрямую, напролом,
слов не найдя (они и ни к чему) —
лови волну.
Миг – и следы исчезнут на песке —
но время остановится в прыжке
кристаллами, где «рядом» и «давно»
слились в одно.
Я