Бретта вернула ей пергамент, держа на расстоянии двумя пальцами, как ядовитого «еремайского сновидца». Так делают, чтобы избавиться от смертельно опасной твари, не разбудив её.
– Я так понимаю, это незаконно, непристойно и невообразимо, – уточнил Рен. – Почему же просто не бросить расписку в воду? И забыть о недоразумении?
Все обернулись к нему. Но прежде, чем кто-то успел ответить, заговорила сама Алисия.
– Это папино письмо. Последний раз мы виделись, когда мне было шесть месяцев, говорит мать. Понятно, что я его совсем не помню. Но и выбросить документ не могу. Может, отец в беде, ему нужна помощь?
Чёрно-лиловый взял в руки пергамент и снова внимательно просмотрел его, хотя письмо только что раз пять читали вслух, зачем-то понюхал и колупнул янтарный штемпель на уголке.
– Думаю, что помощь, скорее, понадобится вам, госпожа Нойн. Долговое письмо заверено истинной печатью Буро, демона-нотариуса из Элмша. Обязательства по договору такого типа трудно оспорить. Король имеет право отменить его, оплатив долги Прово, а иначе вам придётся всё-таки навестить Хозяина Болот и выяснить, как он себе представляет… ваши отношения. Продавать людей в рабство запрещено, а вот передача ребёнка в пожизненную службу кредитору – вполне легальная практика.
– Не улавливаю разницы, – Бретта прижала кулаки к нахмуренному лбу.
– Неужели? – удивился её приятель. – Разница в том, что дети признают такого рода обязательства. Элемент насилия отсутствует. Между прочим, я и не знал, что у тварей из оомекских трясин есть предводитель. В мои времена каждый клык был сам за себя.
– Пожалел, Минц, что сам их не возглавил? – предположил пожилой боец с лёгким посохом, натяжением тетивы превращающимся в лук. Непримечательный, седеющий, с конопатой физиономией еремайца, наёмник выглядел, как бродяга, за жильё и провиант выполняющий простые поручения вроде закупок амуниции. Если Рен вообще что-нибудь понимал в людях, этот – убийцей не был. Да что там, остальные тоже на профессиональных бандитов не походили, даже рыжий великан. Того проще было представить участником душевного трактирного мордобоя.
И Штиллер всё меньше понимал, чем занимаются здешние «специалисты».
– В Оомеке до сих пор предлагают награду за поимку Минца Буролесского, – с насмешкой заметил лучник. – Немного, правда. Десять рыб.
Разыскиваемый самодовольно усмехнулся в ответ.
– Я теперь к колодцам и в Злую Чащу только по делу. Задержишься там надолго – шерстью обрастёшь, потянет