– Она говорит! Боже мой, она говорит!
А девочка, не обращая внимания на всеобщий шок, еще выразительнее протянула ручки и сказала:
– Дай!
Стоявшая до этих пор с открытым ртом карга пришла в себя:
– Сергей, не вздумай! Он может ее оцарапать! Да и вообще, наверняка на нем кишмя кишат блохи и глисты и всякая зараза!
Но Сергей, не обращая ни на кого внимания, нес кота дочери. Подойдя, он усадил животное на худенькие коленки малышки, а кот вальяжно разлегся, ткнулся носом в руку ребенка и утробно замурлыкал.
Не отрывая глаз от глянцевой спинки, девочка сосредоточенно его гладила. Кот заурчал еще громче и перевернулся кверху животом. Мы с Сергеем радостно переглянулись. Он сказал:
– Пусть кот останется у нас.
Карга возмутилась:
– Но…
Сергей с нажимом повторил:
– Пусть кот останется у нас. Ты же сама видишь… – казалось, он не смел вслух сказать о том, что девочке явно лучше, чтобы не спугнуть такое нежданное призрачное счастье. Потом он обвел нас взглядом:
– Ну все, я пошел. До вечера. – и вышел за дверь.
Люсино сердце сжалось от тоски. Я шепнула: «Не стой столбом, догони его!»
Не сразу, но она послушалась. Догнав его почти у калитки, он позвала именем, навеянным сегодняшним воспоминанием:
– Сержик!
Сергей стремительно обернулся, вернулся к Люсе и сжал ее в объятиях. Я чувствовала его слезы на своем виске, а он крепко обнимал ее раздавшуюся талию и шептал:
– Девочка моя… Девочка моя синеглазая…
От этих слов Люся разрыдалась и я, честно говоря, тоже. Я ведь ощущала собой все ее эмоции, я впитала их, будучи в ее теле.
***
Какое-то время мы просто стояли и плакали. Я будто слышала, как падают камни с Люсиной души, я чувствовала ее облегчение. В конце концов, наплакавшись и нашмыгавшись, Люся посмотрела в глаза Сергею – красные от долгих слез, они светились нежностью и любовью. Он с улыбкой спросил:
– Ну и куда ты пойдешь с такими глазами?
Люся рассмеялась:
– Да ты на себя посмотри!
Сергей улыбнулся еще шире и поцеловал ее. Я напряглась – приятно, конечно, но как-то …неуютно.
– Я пойду, Люсь, я и так уже безнадежно опоздал.
И он выскочил за калитку.
Люся подумала:
– А я ведь так и не обулась! И тоже давно опоздала!
И мы пошли обратно в дом. У дверей стояла Люсина свекровь и странно на нее смотрела – казалось, с состраданием. Она явно видела всю сцену у калитки. Я буркнула:
– Ну вот, сейчас опять начнется…
Люся мысленно ответила:
– Не обижайся на нее. Знаешь, есть китайская пословица: «Не осуждай человека, пока ты не пройдешь милю в его туфлях». Ее тоже можно понять – у нее, кроме сына, никого нет, а тут вот…
– Что – «вот»?
– Давай не сейчас, я только успокоилась… Я уже много лет не чувствовала себя так легко и спокойно,