Почему, черт побери, он тогда не смог обуздать свое желание и остановиться, пока все не зашло слишком далеко?
Потому что речь шла о Лизе.
– Ты предпочла бы обсуждать нашего ребенка в шумном баре под хохот компании, которая начала заранее праздновать Рождество? – спросил Макс, но все же отпустил ее руку. Если его жена сейчас повернется и уйдет, он поймет, что между ними действительно все кончено. Что она не хочет быть с ним ни при каких обстоятельствах.
Лиза не сдвинулась с места.
– Куда мы поедем? – спросила она, глядя на него с затаенной обидой.
– В мою квартиру.
Ее тонкие брови приподнялись, в глазах промелькнуло сомнение.
– В твою квартиру? Почему мы не можем поговорить здесь?
– На ледяном ветру? – Открыв для нее пассажирскую дверцу, он сделал шаг в сторону. – Нам нужно обо всем договориться, Лиза.
– Хорошо. Но между нами больше ничего не будет.
Это прозвучало так категорично, что он с трудом сдержал улыбку.
– Думаю, между нами и так уже достаточно произошло.
Когда она садилась в его низкий спортивный автомобиль, он, глядя на ее длинные стройные ноги, запретил себе вспоминать, как она обхватывала его ими во время близости. Ему придется быть осторожным, чтобы снова не пойти на поводу у своего желания.
Выруливая со стоянки на оживленную улицу, он прогнал мысль о том, что Лиза единственная женщина, с которой он не может себя контролировать. Единственная женщина, которая заставляет его терять голову.
Лиза окинула взором квартиру, в которой не была много месяцев, и на нее нахлынули воспоминания о том, как она мечтала о любви и счастье.
Ей было странно находиться здесь через год после того, как Макс признался ей в том, что он не любит ее и не полюбит никогда. Ничто не может стереть из ее памяти эти слова.
– Наверное, это не лучшее место для разговора, – сказал он, повесив на вешалку свое пальто. – Мне следовало быть более чутким.
Удивленная его внимательностью, она посмотрела на него нахмурившись.
– Это далеко не нейтральная территория и не лучшее место для того, чтобы о чем-то договариваться, – добавил он.
– Я не собираюсь с тобой торговаться. Наш ребенок не предмет сделки, Макс.
– Я это понимаю. – Он взял у нее пальто. При этом их пальцы соприкоснулись, и по ее коже пробежала дрожь желания. Судя по тому, что глаза Макса потемнели, на него тоже подействовал этот контакт. – Но этот вопрос нужно уладить.
Они прошли в его маленький, но хорошо оборудованный кабинет.
– Мы оба знаем, что не можем оставаться мужем и женой, поэтому я не вижу другого выхода, кроме развода.
Повернувшись, он подошел к окну с видом на Темзу. Его плечи были напряжены, и на мгновение ей захотелось подойти к нему, обнять его и сказать, что ей достаточно того, что она его любит. Но на самом деле ей было этого недостаточно, поэтому она не сдвинулась с места.
– Я родился в Севилье, – неожиданно