Птолемею приходилось решать и другие проблемы. Одной из них стало обожествление Александра, а второй – создание нового культа, который станут отправлять и греки, и египтяне. Выполнить первую задачу было проще. Ни один военачальник не относился к памяти об Александре с таким уважением и не оплакивал его смерть с такой искренней печалью, и Птолемей решил установить культ, способный увековечить имя Александра в основанном им городе. Возможно, покойный правитель сам захотел бы обрести подобную посмертную судьбу – стать олицетворением божества, которым его назвали в Египте. В итоге верный Птолемей приступил к строительству в Александрии святилища, или Семы, где должно было упокоиться тело Александра, стал мечтать о том, чтобы все македоняне и греки увидели в умершем военачальнике сына Зевса, и объявил, что 25-й день месяца тиби, в который была основана Александрия, должен стать общенародным праздником. Приверженцы этого культа должны были признать, что, во-первых, Александр после смерти воссоединился со своим небесным отцом, а во-вторых, своими прижизненными поступками заслужил звание героя.
Для того чтобы лучше обосновать второе, к Семе пристроили небольшую часовню, посвященную двум божествам в облике змеи – Агатодемону и Агатотюхе. В том или ином виде и в Египте, и в Греции с большим уважением относились к змеям, считавшимся духами – хранителями домашнего очага. Идея Александра о том, чтобы сделать Агатодемона богом – покровителем основанного им города, была удачной, причем в той же мере, что и решение Птолемея, пожелавшего связать память Александра с этим божеством.
Строительство Семы вызвало протесты в Мемфисе, и верховный жрец Птаха отказался от слов: «Там, где упокоится его тело, будут распри и разногласия», сказанных им ранее. Под угрозу была поставлена репутация Мемфиса, считавшегося центром египетского благочестия, и верховный жрец стал уговаривать Птолемея похоронить Александра в древней, а не в новой столице. Узнав об этом, правитель Египта снова замешкался. Он мог позволить себе не прислушиваться к возражениям простых египтян, но не хотел противопоставлять себя жречеству, единственному хорошо организованному египетскому институту, который к тому же пользовался большим уважением.
Каждым храмом управлял эпистат. Ему помогал заместитель, которого принято было называть «пророком» и который отвечал за функционирование оракула. Ниже их в иерархии располагались хранители нарядов, статуй и святилищ богов, жрецы, следившие за жертвоприношениями и совершавшие их, составители гороскопов, а также музыканты и певцы. Низшие ступени жреческой иерархии занимали жрецы, носившие священные ладьи, следившие за обиталищами умерших и занимавшиеся бальзамированием. Жрецы пользовались огромным влиянием и значительными привилегиями. Почти треть пригодной для обработки земли принадлежала тому или иному храму, а в сельской